– Веди его сюда, – скомандовал напарнику тот, который продолжал караулить дверь. – Оставишь мне, а сам спустишься вниз, выйдешь на связь и спросишь, что с ним делать.

– Слыхал, чмо? Перебирай копытами!

Оттого, что все эти разговоры велись шепотом, было еще страшнее. Ни в одном самом жутком кошмаре Роману не доводилось ощущать себя таким беспомощным и уязвимым. По лестнице он спускался с таким видом, словно всходил на эшафот. Даже руки за спиной сложил, хотя никто его об этом не просил. Его безмерно удивляло, что он умудряется переступать по ступенькам на почти негнущихся ногах, но это ему каким-то чудом удавалось, и в конечном итоге он добрался до площадки.

А потом все вдруг стало происходить с такой фантастической быстротой, что у Романа захватило дух.

Лязгнув несколько раз замками, металлическая дверь отворилась. За ней обнаружилась высокая девушка. Блестящий плащ, бледное лицо. Она хотела отпрянуть, но не успела. Романа толкнули вперед, прямо на нее, и он ойкнул от неожиданности. Аромат чужих духов на мгновение перекрыл подъездную вонь. Это было приятное, но слишком мимолетное ощущение. В следующий миг его огрели по затылку чем-то твердым и тяжелым. Он увидел стремительно приближающийся паркет и услышал, как звонко клацнули его зубы.

Все. Никаких других впечатлений Роман набраться не успел. Он только успел догадаться, что дальше будет еще хуже, настолько плохо, что все прежние беды скоро покажутся мелкими огорчениями в сравнении с тем, что его ожидает в самом ближайшем будущем.

– Послушай, может, тебя уже перестали искать? – раздраженно предположил Костя, наблюдая за перемещениями ночного гостя по квартире. – Долго мы так будем лежать?

Вломившийся в квартиру парень не проявлял никакой агрессивности и потому внушал Косте все меньше опасений, а значит, и уважения. Сквозь хмельную пелену ни внушительная комплекция Петра, ни даже его автомат не казались достаточно вескими аргументами, чтобы полностью смириться с глупым положением заложника в своем собственном доме.

Между прочим, у Кости тоже имелось оружие: вороной с красноватым отливом «ТТ» китайской сборки. Пистолет сохранился со славных времен безраздельного владычества Хана, при котором Костя Филиппок считался не самым последним человеком в группировке, а потому стремился соответствовать своему полубандитскому имиджу. Стрелять ему, правда, довелось только один раз в жизни, да и то не по живой мишени, но Косте хорошо запомнилось то ощущение силы и всемогущества, которое давал разогревшийся пистолет.

Этот «тэтэшник» хранился на полке среди видеокассет, и выхватить его было делом нескольких секунд. Уже одна мысль об этом порождала в Косте самоуверенность и все более настоятельное желание указать белобрысому простофиле его место. Когда общаешься с людьми при посредстве пистолетного ствола, тебя начинают понимать без слов.

– Я встану, – сказал Костя, подпустив вопросительной интонации такую малость, что получилось скорее заявление, а не вопрос. Пробная декларация независимости.

– Если ты встанешь, то сразу ляжешь, – совсем по-киношному ответствовал Петр.