Поиск советских «пианистов», образовавших настоящий «оркестр», взяли под личный контроль руководители всех нацистских спецслужб. Со стороны гестапо Мюллер поручил каждодневное наблюдение за ходом расследования своему давнему сослуживцу и фактическому заместителю, группенлейтеру, оберштурмбаннфюреру СС, оберрегирунгсрату Фридриху (Фрицу) Панцингеру.

Была образована особая комплексная комиссия (зондеркомиссия) под кодовым наименованием «Красная капелла». Так уж сложилось, что рабочий термин, придуманный в гестапо, стал собственным именем для всей советской разведывательной сети, действовавшей в Германии и оккупированных ею странах Европы.

Зондеркомиссию «Красная капелла» возглавил руководитель реферата IVA4 гауптштурмфюрер СС, криминалрат Хорст Копков. К концу года в ее составе числилось до семидесяти сотрудников.

Для работы в Бельгии и Франции в системе зондеркомиссии была образована отдельная, также комплексная зондеркоманда «Красная капелла». Ее возглавил гауптштурмфюрер СС и криминалрат Карл Гиринг. В 1943 году Гиринга, умершего от рака горла, сменил гауптштурмфюрер СС и криминалрат Хейнц Панвиц, тот самый, что отличился в Праге при поиске боевиков, уничтоживших Гейдриха[138].

…Довольно быстро специалисты функабвера установили, что одна из раций работает в… самом Берлине. Правда, спустя несколько месяцев ее работа внезапно прервалась. Зато в усиленном режиме заработала другая, которую сумели определить как находящуюся где-то на севере Франции или в Бельгии.

Дело заключалось в следующем. Рации, которые советские разведчики оставили в распоряжении группы Харнака и Шульце-Бойзена, вышли из строя. Малоопытный радист не сумел их исправить. Между тем, у группы скопилось большое количество весьма ценной военной информации.

Тогда руководство внешней разведки НКВД СССР обратилось за помощью к «соседям» – своим коллегам в Красной Армии. Группы Треппера и Гуревича были обеспечены более мощными радиопередатчиками, обладали высококвалифицированными радистами.

«Малому шефу» Гуревичу, обладавшему благодаря своим связям с хозяйственными службами вермахта, правом свободно разъезжать по всей оккупированной Европе, было дано задание Москвы: съездить в Берлин, восстановить связь с тамошней агентурой внешней разведки, забрать скопившуюся там информацию и передать ее в Центр с брюссельского радиопередатчика. Увы, при этом в Центре совершили недопустимую ошибку, а именно: вопреки известной поговорке «все яйца уложили в одну корзинку». То есть в одной шифрограмме Кенту указали адреса всех трех руководителей берлинской группы: Харнака, Кукхофа и Шульце-Бойзена. (Плюс к этому ему дали адрес опытнейшего радиоспециалиста по собственному ведомству.)

Кент съездил в Берлин, забрал действительно ценную информацию и благополучно вернулся в Брюссель.

Объем и берлинской, и собранной брюссельцами информации был столь велик, что радист на улице Аттребатов работал по пять-шесть часов подряд, что также совершенно недопустимо.

В конце концов немцы запеленговали передатчик и совершенно точно вычислили его местонахождение.