– Видно, на сегодня мы уже выспались. Мы тебе тут сейчас, бабка Ходора, все приберем, а то нам поутру поспешать надобно. Трупы во дворе сложим, староста пусть наутро ими занимается. Дознается, если надо, кто да что?

Старуха спорить с гостями не стала, она с интересом разглядывала Квету.

– За тобой, девица, приходили… так ты дочь нашего боярина, – догадалась бабка и, вскочив с постели, низко поклонилась боярышне.

– Ты, я вижу, смекалистая, – подойдя к ней, строго заметил Вадим, – из ума, видать, еще не выжила, коли так. Говори прямо, сразу признала?

– Признала, – выдавила Ходора, отшатнувшись от Вадима, который, весь испачканный кровью, был сейчас страшнее, чем даже гнев боярина Жирослава.

– А признала, так молчи, покуда не уйдем.

Бабка кивнула.

– Вот и добро.

– Вадим, глянь-ка… – позвал Валуй.

– Ну что там?

Когда Вадим подошел ближе, дружинник протянул золотое украшение.

– Немного в крови, – посетовал бородач и принялся оттирать драгоценность, – вот, смотри.

Вадим увидел на протянутой ладони изящный амулет в виде знака бесконечности. Мгновенно вы-рвав его из руки товарища, юноша метнулся к раненому.

– Эй, ты жив там еще? – затормошил он его. – Смотри, смотри на меня… открой глаза… видишь? Откуда это у вас? Откуда… я тебя спрашиваю…

Парень с трудом разлепил глаза, жизнь в нем угасала.

– За яшника… чудинского выкуп… взяли…

– С какого яшника, говори.

– Б-б… ба-а… брр… Баар…

– С Баара???

Раненый бродник устало закрыл глаза.

– Отвечай! Я спрашиваю – с Баара? Что с ним? Жив?

Но бродник не отвечал, а Вадим продолжал трясти его все сильнее.

– Отпусти, парня, Вадим, помер он, – заметил ему Валуй, – не видишь, что ли?

– Вот сволочь, умер на самом интересном месте… Ты слышал, Валуй, это они с нашего Баара сняли!

– Не горячись, Вадим, он же сказал, выкуп за яшника взяли. А если выкуп взяли, то жив Баар.

– Ну да, конечно, – согласился юноша, – откуда им выкуп было взять, только из Каргийоки. Значит, жив… значит, Павел должен быть в Каргийоки…

Кто знает, что скрыто

В душе у него?

Кто знает, что будет

После смерти его?

Они покинули деревню, как только рассвет тронул верхушки деревьев. У Вадима пока не было четкого плана насчет Кветы, но одно он знал точно – брать ее с собой в Новгород нельзя. Нельзя, да и опасно. Они шли молча. Вадим впереди, за ним Квета, а Валуй замыкал отряд, зорко поглядывая по сторонам, так, на всякий случай…

Девушка была тиха, казалось, что ночное нападение совершенно лишило ее бодрости духа и желания бегать от татеньки. Во всяком случае, Вадим чувствовал именно так. Он, размышляя и так и сяк, все же принял решение – вести девку домой. Нечего ей с мужиками по лесу бегать, срамота одна, за кустики спокойно не сходишь…

Один Валуй был абсолютно спокоен. Опытный воин, привыкший к опасностям дружинной и походной жизни, вел наблюдение за окрестностями с невозмутимым видом. А свое предположение насчет девицы высказал еще в избе бабки Ходоры, когда подошел к десятнику и шепнул на ухо:

– Домой девку-то надо вести.

Сейчас вспомнив это его замечание, Вадим жестом остановил группу.