Не удостоив меня взглядом, коварная красавица указала в мою сторону ногой и спросила:

– А найдется ли у вас, подполковник, награда для него?

Горы, Где Таятся Кугуары, 1541 год

Ветер, со свистом гулявший между скал и в расселинах, подхватил и понес мою душу. Мой народ верил в то, что зловещий вой ветра есть не что иное, как стенания душ, уносимых в Загробный Мир. Эти стенания считались дурным знаком для тех, кто их слышал, ибо они привлекали внимание Ксипе, Пьющего в Ночи – злого духа, высасывавшего кровь из спящих грешников.

Аййя! Но мне не стоило страшиться жаждущих крови вампиров, ибо жизнь покинула меня на поле битвы, там, где я вышиб из седла Рыжего Громилу и свалил огромного коня, на котором он скакал. Дон Альварадо сломал шею, ударившись о землю, но эта победа стоила мне собственной жизни. Теперь мне предстояло отправиться в Миктлан, Темную Обитель, во владения Миктлантекутли, у которого вместо лица голый череп. Эта огромная, мрачная юдоль разделялась на Девять Преисподних, которые мне предстояло, выдерживая суровые испытания, преодолевать на протяжении четырех лет.

В те золотые дни, когда боги ацтеков правили Небесами, воина, павшего в сражении, избавляли от испытаний Девяти Преисподних: его загробная жизнь была исполнена блаженства. Он возносился к Дому Солнца, на одно из тринадцати Небес, и присоединялся к почетной страже, сопровождавшей бога Солнца в его каждодневном, от восхода до заката, путешествии по небосводу. После заката стражи-светила устраивали потешные бои, пировали, наслаждались обществом товарищей и прекрасных женщин. Там же, на тринадцатом Небе, хотя и с меньшим почетом, чем воины, обретали приют женщины, умершие при родах, утопленники, убитые молнией, а также все, кто добровольно вызвался возлечь на жертвенный камень.

Проведя четыре года на Небесах, они превращались в птиц с великолепными хохолками и возвращались на землю, где перелетали с цветка на цветок, собирая нектар.

Но теперь боги ацтеков уже более не правили небесами: там воцарился христианский бог, именуемый Господь Всемогущий. А стало быть, души ацтеков, как и сам наш народ, были обречены на пребывание в аду.

Когда ветер вносил меня в разлом между скалами, я невольно вспомнил об испытаниях, ожидавших мою грешную душу в Загробном Мире ацтеков.

Первые восемь Преисподних Загробного Мира суть препоны вещественные – умершему надлежит: проскочить между двумя сдвигающимися горами; переплыть реку, кишащую ядовитыми змеями и голодными крокодилами; взобраться на утес, выступы которого остры, как обсидиановые клинки; идти против ледяного, пронизывающего насквозь ветра; сражаться со свирепыми зверями и Пожирателями Сердец. Лишь по прошествии четырех лет, если мне удастся одолеть этим преграды, я достигну Девятой Преисподней, где паду ниц перед Миктлантекутли, богом смерти.

Если он сочтет меня достойным, то дарует мне покой небытия, обратив мою душу в пыль и песок и развеяв их над жаркими пустынями к северу от местности, именуемой Чиуауа.

* * *

Чиауауа, 1811 год

Коварный замысел Элизондо удался в полной мере. Пока основные силы медленно плелись позади, командиры повстанцев, едва приблизившись к колодцам, попали в засаду и были взяты в плен.