Комната была огромной. В дальней ее части, за сдвинутой сейчас ширмой, находилась широкая кровать. В ближней – диван с вычурной спинкой и небольшой столик с двумя креслами на изогнутых ножках. А еще секретер и книжный шкаф, практически полностью заставленный дамскими романами. На полу ковер в тех же сине-голубых тонах, что и вся обстановка в комнате.

Окна огромные, в сад. Плотные шторы раздвинуты и собраны подхватами. Тонкий тюль колыхался, отзываясь на игру легкого ветерка.

Как и предсказывали, установившаяся погода продолжала радовать летним теплом. Не тем июльским, когда и ночью, чтобы уснуть, приходится использовать охладители, а августовским, когда, стоит скрыться солнышку, свежесть намекает на скорое приближение осени.

– Там, – показав на одну из дверей в углу, продолжила Юля, – гардеробная. Рядом – ванная.

– Неплохо, – кивнула я и, забрав с дивана чехол с платьем, направилась к гардеробной.

В имение Мещерских Андрей привез меня к полудню. Юля была уже здесь, осваивая отведенные нам покои. Остальную молодежь ожидали в течение часа. Как раз успеть перезнакомиться за обедом.

– И это все? – капризно протянула Юля.

Я оглянулась, посмотрела на подругу.

Настроение с утра было не очень. И вполне заслуженные нотации Андрея не имели к этому никакого отношения. Просто…

Когда стремилась в Москву, представляла себе все иначе. Без этих сплошных тайн. Без вопросов, на которые при всем желании не находила ответов.

Да, проблемы должны были присутствовать, но… Последние дни мне казалось, что я все меньше и меньше понимаю происходящее вокруг. Словно засасывает в зыбучий песок.

Когда сказала об этом Андрею, смеяться он не стал. Как и убеждать, что накручиваю себя.

Не самая приятная реакция, наводившая на мысль, что все еще хуже, чем я думала.

– Саш, ты чего? – глядя на меня, забеспокоилась Юля. – Боишься, как примут?

Признаться честно, такие опасения присутствовали. Андрей сказал про два десятка молодых людей. Шестеро мне знакомы, я – седьмая. Оставалось тринадцать. Так что было о чем беспокоиться.

Но это – если искать причину плохому настроению. В действительности меня это мало волновало. Примут – примут. Не примут…

Я приехала в имение ради прогулки верхом. Чтобы насладиться этим, можно было пережить остальное.

– Наверное, нет, – обтекаемо ответила я. – Опасаюсь. Слегка.

– Ты это брось, – подошла она ко мне.

Перехватив у меня чехол с платьем, сама отнесла его в гардеробную. Вернувшись назад, забралась с ногами в кресло. Улыбнулась… криво:

– А мы с Тохой расстаемся.

– Не поняла! – нахмурилась я. – Он решил…

– Это не он решил, это я решила, – твердо произнесла она. – Вот пройдет днюха, тогда и скажу.

– Так он еще и не знает. – Вздохнув, я подошла ближе. – Мне показалось, что у вас…

– Да хорошо все у нас! – вскинулась она, едва не плача. – Он пылинки с меня сдувает. Захочу луну с неба – достанет. Не захочу – обратно вернет. Но ты же понимаешь, что все это ни к чему не приведет. Подберет ему глава рода невесту, и все, пойдет Антоша под венец как миленький. А начнет ерепениться, так ему быстро напомнят про ответственность перед предками, которые хранили и преумножали. А у него еще и дар сильный, две дружественные стихии. А я…