Удачно посадив дельтаплан на озеро, я подогнал его к берегу и вытащил на песок пляжа. Делегации по встрече любимого князя ещё не появились, и я спокойно занялся перезарядкой метателя и заменой камня Силы в двигателе, чтобы в случае необходимости иметь возможность сразу взлететь. Закончив эту работу, я неспешно направился к посёлку хуманов, решив по дороге привести в порядок расстроенные мысли и хоть как-то подготовиться к встрече со своими подданными. Если реально смотреть на вещи, то я улетел спасать дроу, а хуманов и гвельфов бросил на произвол судьбы, и подданные имели полное право выставить серьёзный счёт своему князю.

Возвращаясь от восточного прохода, я решил лететь севернее посёлка и заходил на посадку со стороны гор, поэтому садящегося дракона никто не заметил. Когда я вошёл в посёлок, то первой, кто мне встретился на пути, оказалась симпатичная девушка, набиравшая воду из колодца. Я вежливо поздоровался и помог ей вытащить ведро, девушка кокетливо улыбнулась в ответ и только после этого узнала меня. Ведро сразу полетело на землю, и красотка, как курица, заметалась по площади, громко вопя:

– Князь Ингар вернулся! Князь Ингар вернулся!

От этого крика у меня зазвенело в ушах, а в домах захлопали окна и двери, потому что люди решили посмотреть, кого это на улице режут. Через несколько минут я оказался в толпе возбуждённых женщин, едва не задушивших меня в своих объятиях. Из этого рыдающего хора я с трудом выуживал крупицы информации и понял, что, пока я наслаждаюсь любовью подданных, рядом умирают десятки раненых.

Последующие трое суток слились в один бесконечный день, который мне не забыть весь остаток своей жизни. В двух домах посёлка хуманов расположился лазарет, забитый до отказа ранеными бойцами, пострадавшими во время штурма долины. Раны у многих из воинов оказались сильно запущенными, запах гниения буквально висел в воздухе. Поэтому я немедленно занялся наиболее тяжёлыми случаями, стараясь спасти от смерти тех, у кого был хотя бы призрачный шанс выжить. До моего прилёта в лазарете трудились несколько гвельфиек, больше походивших на египетские мумии, нежели на первых красавиц Геона. Уже больше месяца женщины вытаскивали с того света раненых, и бессонные ночи высосали из них последние силы. Моё появление гвельфийки восприняли с каким-то безразличием и дружно попадали в обморок от истощения сил. Чтобы как-то поддержать жизненные силы измученных гвельфиек, я подкачал их ауры и переключился на лечение раненых. Женщины через некоторое время пришли в себя и попытались приступить к работе, но я их прогнал из лазарета, опасаясь, что они могут пополнить список пациентов.

За время длительного перехода от Латра до долины Нордрассила мне удалось накопить немалый опыт по организации лечения большого количества раненых, а поэтому удалось избежать и многих типичных ошибок. Я не старался излечить всех и сразу, а занялся теми, кому ещё был в состоянии помочь. В первый же день моего присутствия в лазарете умерло трое тяжелораненых, но в последующем смертей удалось избежать. Утром второго дня пришёл караван с ранеными, который мне повстречался по дороге к восточному проходу, и работы значительно прибавилось, но я уже вошёл в ритм, а добровольные помощницы избавили меня от рутины.