Когда следак бросил сумку на заднее сиденье и уселся рядом, Рябцев почувствовал легкий запах перегара.

– Добрый день, – улыбнулся Рябцев и представился, протягивая руку: – Я из Домодедово. Капитан Рябцев. Владимир. Вы Бегин?

Бегин, открывая папку, скользнул равнодушным пустым взглядом по протянутой руке.

– Поехали. Я хочу осмотреть место, пока от него хоть что-то еще осталось.

Рябцев тронулся, мысленно матеря как напыщенного следака из СК, так и Лопатина. Очевидно, работа будет не из легких. Он включил передачу и тронулся. Рябцев вел автомобиль к МКАДу. Выкатив на кольцевую, по автостраде он двинулся вниз. Дорога была заполнена транспортом. Город вечных пробок. Пока машина двигалась к съезду на М-4, никто не произнес ни слова. Вскоре после развилки жилой сектор закончился – резко, словно отрезали – и за окном потянулись деревья, а крайние полосы заметно пополнились большегрузными фурами, тянущимися как в город, так и из него. Встречные полосы, тянущиеся в город, почти «стояли», зато Рябцев беспрепятственно двигался вперед. Сейчас практически утро – а через 4—5 часов ситуация будет прямо противоположной.

Здесь, на трассе, Рябцев чувствовал себя гораздо уютнее. Почти дома.

Лишь один раз Бегин отвернулся от окна, за которым задумчиво созерцал кипящую вокруг жизнь, чтобы спросить:

– Курить можно?

Рябцев надеялся на это. Ему приказали возить следака – но не ублажать. Тем более в собственной, а не управленческой, машине. И Рябцев с удовольствием отозвался, смакуя каждое слово:

– В моей машине не курят.

Бегин равнодушно, к досаде Рябцева, отвернулся и больше не проронил ни слова.

Группу Рябцев увидел, разменяв 45-й километр трассы. Машины с мигалками оцепили крупный участок сразу на двух полосах движения. ДПСники регулировали поток по оставшейся полосе. К счастью, была первая половина дня, и особых пробок это не вызвало. Рябцев тормознул около машины ГИБДД. Инспектор двинулся к ним, чтобы наехать. Выходя из машины, Рябцев позабытым уже жестом взмахнул перед ним удостоверением, после чего гаишник сразу же потерял к нему интерес.

Бегин с папкой подмышкой уже шел вперед, протискиваясь сквозь баррикады из натыканных вокруг машин. Кого здесь только не было. Местные ППСники, криминалисты, фургон из следственного комитета города Домодедово, машины оперов… Но не работал никто. Работа была давно закончена. Протоколы осмотра места происшествия отписаны, сотни мегабайт фотографий отсняты, следы изучены, возможные вещдоки подобраны и наверняка уже отправлены на экспертизы. Все здесь просто убивали время – ждали высокую шишку из центрального аппарата СК, которая соизволила лично. Его, Бегина.

Полукольцом транспорт силовиков окружал крупный участок дороги, в конце которого, у обочины, серела видавшая виды «Киа». Труп, накрытый куском брезента – из-под полотнища торчали только ноги – лежал у распахнутой водительской дверцы легковушки.

Рябцев присел на капоте своей машины. Со стороны он видел, как скучающие и толкающиеся без дела опера из убойного оживились при виде Бегина, ради приезда которого все и торчали тут битых три часа.