– Почему? – удивился муж. – Ты рассуждаешь вполне здраво, и я с тобой согласен. Почему ты не ешь?

– Не хочу.

– Тогда и я не буду! – Он отложил вилку.

Дана засмеялась, положила себе мясо и села напротив мужа.

Влад ошибается, она не сильная, она слабая. Если Федор ее бросит, она умрет в ту же минуту.

– Но… – Она задумалась. – Если ты смог вычислить этого Воронкова, то и другие смогут.

– Да, – подтвердил Федор. – Но что-то мне подсказывает – этот тип в состоянии себя защитить.

После ужина Федор улегся с планшетом в руках. Дана тоже взяла планшет, сунула в уши наушники, подвинула мужа и легла рядом.

Лию она слушала пару раз, и это было давно. Певица пустая, неинтересная, Дане с тех пор не приходило в голову интересоваться ее творчеством. С тех пор Лия стала петь лучше. А последние концерты, где она исполняла старые советские песни, были просто неплохими. Кое-где Лия нот не вытягивала, но в целом впечатление оставалось хорошее.

Дана отложила планшет, встала и взяла телефон.

– Кому звонишь? – покосился на нее Федор.

– Любови Сергеевне.

Она отвернулась от Федора, понимая, что ее контакты с родственницей убитой учительницы ему не нравятся.

– Да, Даночка, – ответила женщина.

– Любовь Сергеевна, простите за поздний звонок, – быстро начала Дана. – Вы говорили, что Вера Сергеевна ходила на концерт, слушала старые песни. Она не упоминала певицу? Пела Лия?

– Лия?

– Да.

Та молчала.

– Любовь Сергеевна…

– Имя певицы Верочка не называла, – задумчиво сказала женщина. – Но…

– Любовь Сергеевна!

– Лией звали дочь Наташиного любовника. Наташа кое-что о его семье Верочке рассказывала. Наташе хотелось с кем-то поделиться. Надо же, мне казалось, что я не знаю имя девочки, а сейчас вспомнила.

Дана проговорила с пожилой женщиной еще несколько минут.

Федор, насупившись, смотрел на нее недовольно.

Положив телефон, Дана села рядом с ним и серьезно пообещала:

– Я без тебя из дома не выйду, не беспокойся. То есть я не выйду, но ты все равно беспокойся. Мне нравится, когда ты обо мне беспокоишься.

Федор молча потрепал ее по волосам. Она поймала его ладонь и прижалась к ней щекой.

Темнота и тишина через несколько минут перестали казаться абсолютными. Из-под двери пробивалась полоска света, правда, минут через десять она заметно побледнела: юный вахтер выключил свет в коридоре. И тишина перестала быть полной, временами до Игната доносились какие-то звуки. Пару раз хлопала дверь: вахтер заходил в свою кухню. Потом парень говорил с кем-то по телефону.

Затекли ноги. Игнат осторожно их вытянул, привалился спиной к двери.

В то, как сегодня его не подвела интуиция, поверить было трудно. Сейчас он больше удивлялся не тому, что перед смертью Нина, как и Вера, появилась в этой студии, а тому, что он, Игнат, смог это установить.

Дураком Игнат себя не считал, но и гением не был. Он себя трезво оценивал.

Он не смог додуматься до того, что сразу заметил замухрышка-студент. Формула лежала на поверхности, а Игнат ее не видел.

Послышались шаги. Игнат замер. Шаги удалились, вернулись и снова стихли. Вахтер обходил помещение.