— Увидев, что грабить нечего, мог разозлиться и в сердцах убить её! — не уступала мамуля.

— Вряд ли, совсем дураком надо быть, — вяло подавала я реплики, зевая во весь рот. — Интересно, во сколько они открывают свой ресторан? Хоть чаю бы напиться. За попытку ограбления дают всего-навсего несколько лет, а за убийство вышку. Только последний дурак пойдёт на убийство.

— А откуда ты знаешь, что он не последний дурак?

Этого я, естественно, не знала, да в данный момент не это было главным. Мамуля изо всех сил нагнетала атмосферу ужаса, паники и крайней напряжённости. Окутанные этой атмосферой, мы отправились в забегаловку, наскоро выпили по чашке чаю и опять вернулись к подножию лестницы, уже немного привыкнув к кочевому образу жизни. Не зная, что делать, мы в полном бездействии сидели там в отчаянной надежде, что вот-вот появится Тереса. Часы проходили за часами, а её не было. Люцина предложила заняться постройкой шалаша — и сооружение пригодится, и будет какое-то занятие.

Весть о пропавшей даме с кольцом разнеслась по округе с быстротой молнии, о нас уже все знали, мы стали знаменитостями. На нас приходили посмотреть сельские дети из самых дальних деревень. Экскурсии, поднимавшиеся по каменным ступенькам, не отводили от нас любопытных взглядов — как только шей не вывернули! Удивительно, что никто из туристов так и не свалился с каменной лестницы, а то нам тоже было бы на что посмотреть. Наконец, подъехал на велосипеде какой-то мальчик и остановился рядом с нами.

— Это ваша баба, которая потерялась? — спросил он.

— Наша, — не очень дружелюбно ответили мы. Вернее, ответила лично я. Люцина повернулась спиной, мамуля демонстративно разглядывала облака в небе. Мальчик принялся разглядывать нас. Прошло немало времени, пока он снова не заговорил:

— Я её видел.

И опять замолчал. Потом добавил:

— Так мне велели ехать и вам сказать. Вчера вечером я её видел.

Какой милый мальчик! Мамуля и Люцина сорвались с мест, кто-то из них наподдал ногой термос с молоком. Я тоже сорвалась с места и тоже наскочила на термос. От меня он покатился к отцу. Отец сидел в задумчивости, глядя куда-то в пространство. Удар термосом вывел его из задумчивости. Наверное, он не расслышал какого-нибудь требования супруги и теперь она выражает своё неудовольствие таким невежливым образом! Схватив термос, он кинулся к ней:

— Несу, несу! Сказала бы погромче, зачем сразу швыряться?

Навалившись на руль своего велосипеда, мальчик смотрел на нас уже с откровенным любопытством. Отец, подбежав к мамуле, стал откручивать термос.

— Так где же ты её видел, сынок? — сладким голосом спросила Люцина.

Парень жестом подбородка очень неопределённо показал куда-то на горный массив.

— А тамочки. У Пастерки. На дороге.

Я отстранила Люцину, поскольку лучше знала местность. Правда, знакомилась я с ней в темноте, но как-никак знакомилась. Отец наконец открутил крышку термоса и, налив в неё молока, принялся совать мамуле в руки.

— На какой дороге? — попыталась я уточнить. — На той, что у скал, или на той, у леса?

— У леса, из деревни выходит.