– В чем таком ужасном вас заподозрят?

– Граф Ренье! – Я изобразила на лице весь ужас, на какой только была способна. – Вы что, не читаете светских газет?

– Никогда их не читаю, особенно перед обедом.

– Зря! Так вы не сможете испортить себе аппетит и потолстеете!

– Не волнуйтесь, – процедил граф сквозь зубы. – Вы легко справитесь с моим аппетитом и без газет.

– Да, но я не всегда буду рядом! – проявила заботу я. – И в любом случае, общая постель – плохое решение. По ночам на меня что-то находит, и я начинаю отчаянно толкаться локтями. Боюсь, я просто сброшу бедняжку Мейбл на пол.

– В таком случае почему бы бедняжке Мейбл не лечь у стены?

Мейбл не сводила с нас непонимающего взгляда, видимо недоумевая, в какой именно момент она оказалась бедняжкой.

– Я предлагаю другое решение, – заявила я. – Мейбл занимает одну кровать, а я – другую. И мы спим, как полагается приличным незамужним дамам.

– Простите за бестактный вопрос, но где же в таком случае буду спать я? – осведомился Ренье. – На коврике?

– Ну почему же? У вас есть прекрасный сундук!

Мы с Мейбл невольно хихикнули, несмотря на неловкость ситуации.

– О, благодарю! – не то язвительно, не то уязвленно отозвался собеседник. – Я лучше запихну туда одну из вас. Он нахмурился и угрожающе двинулся в нашу сторону.

– Хорошо, хорошо, – затараторила я, не желая вновь оказаться в темноте. – Конечно, было бы предпочтительнее устроить вас в одной из комнат, но поскольку, как вы сами сказали, свободных нет, вам придется лечь на сеновале!

– То есть как? – удивилась моя бывшая – и кажется, нынешняя – соседка по комнате. – Там же неудобно, и труха…

– Ну, если нет свободных комнат, то что ж поделать? – пожала плечами я. – К тому же если расстелить плотный плед, то будет вполне сносно.

– На сеновале, между прочим, свободного места тоже не осталось, – проворчал граф Ренье. – Разве что Гарри потеснится.

– Это мы завсегда пожалуйста! – услужливо послышалось из-за двери. – Сдается мне, и вам, хозяин, там спокойнее будет. А то мало ли кто здесь покусится, покамест вы спите…

– Вот и отлично.

И я подтолкнула смирившегося со своей участью графа к выходу. По дороге он прихватил с собой пару вещей. Но в дверях остановился.

– Леди де Кресси, только один вопрос.

– Да-да, конечно.

– Это правда, что вы сбежали от жениха?

Такой поворот показался мне немного странным, но я все же ответила:

– Правда.

– Странно, – протянул Ренье. – Я ожидал бы, что это скорее жених сбежит от вас.

И, подхватив со спинки стула сюртук, наконец удалился.

Я выдохнула, испытывая чувство, крайне близкое к счастью. Покосилась сперва на ширму, за которой можно было скрыться с глаз Мейбл, а затем на вожделенную ночную вазочку, призывно выглядывавшую из-под кровати все это время. Если Ренье не соизволил догадаться, что после столь долгого пребывания в сундуке она мне понадобится, и хотя бы ненадолго покинуть комнату, это на его совести. Пускай теперь ночует на сеновале.

Граф Рейнард Аттисон стоял у ворот пансиона Святой Матильды и вот уже целых десять минут размышлял, стоит ли ему входить и вновь просить свидания со своей невестой. Здравый смысл просто вопил, предлагая бежать прочь сломя голову. Интуиция же подсказывала, что задержаться все-таки не помешает. А граф Аттисон слишком много времени проводил при королевском дворе, чтобы научиться не пренебрегать интуицией.