Впрочем, напрасно я вспомнила в тот момент про мисс Уэлси. Лизетте никогда не стать такой, как она, и дело, опять же, отнюдь не в деньгах или общественном положении.

– Ты! – сказала, как выплюнула, Лизетта. – Наглая избалованная девчонка!

Я уже собиралась уйти, но тут обернулась.

– Не вздумай со мной связываться. – Я подошла к девушке совсем близко и посмотрела в глаза. – Хуже будет. И не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Разумеется, я не имела в виду ничего определенного, но, видимо, решимости в моем тоне оказалось достаточно. Во всяком случае, ответить Лизетта не рискнула и молча проводила меня взглядом.

За дверью предсказуемо обнаружилась Амелия.

– Молодец! – одобрительно высказалась она, подстраиваясь под мой резкий от нервозности шаг. – Мне даже вмешиваться не пришлось. Не ожидала! Но почему она назвала тебя наглой избалованной девчонкой?

– Не знаю, – передернула плечами я. – А почему тебя покоробило именно это?

– Обычно так называют меня!

– Видимо, за время нашего отсутствия в пансионе мы стали похожи.

Некоторое время мы шли молча. Возможно, Амелия прокручивала в голове мое последнее высказывание, а может, думала о другом.

– Послушай, Мейбл. – Она потянула меня за рукав, и я остановилась. – А может, нам правда стоит уйти в монастырь?

Я взвесила это предложение, но вскоре отрицательно покачала головой.

– Жалко, – отрезала я.

– Что? Попусту потраченную жизнь? – скептически спросила она.

– Нет. Монастырь жалко. К тому же там не будут давать конфеты.

– Да, это большая жертва, – со вздохом согласилась подруга.

На улице было пасмурно и сыро, как и положено поздней осенью. Дождь перестал, но тучи пока не собирались расходиться. Задержавшиеся на деревьях капли то и дело, срываясь, падали в лужи, тревожа темную водную гладь. Этому немало способствовал порывистый ветер, раскачивавший ветки, а заодно сухие опадающие листья, из тех, на какие любят наступать мальчишки (а когда никто не видит, то и девчонки), дабы услышать хруст под ногами. Возле забора, отгораживавшего от прохожих пансион Святой Матильды, стоял высокий человек в длинном, прикрывающем колени пальто с высоко поднятым воротником, защищавшем от промозглого ветра. Мужчина чего-то или кого-то поджидал. Нетерпение проявлялось в том, что он то и дело покачивался с каблука на носок либо постукивал по камням мостовой модной тростью, которую крепко сжимала затянутая в белую перчатку рука.

Вскоре стороннему наблюдателю стало бы ясно, чего именно ждал незнакомец: со стороны дверей пансиона быстро приближался другой человек. Он был немного пониже ростом и производил не столь внушительное впечатление, однако же походка его была уверенной, а одежда свидетельствовала о благородном происхождении и хорошем достатке.

– Ну как? – полюбопытствовал Рейнард, когда кузену оставалось пройти всего пару шагов.

– Плохо, – отозвался тот, правильно оценивая погоду и скидывая на плечи капюшон непромокаемого плаща. – Пускать внутрь меня не пожелали, передать письмо тоже отказались. Уговоры, предложенные деньги, завуалированные угрозы – все бесполезно.