– Знаете, если вы еще ничего не говорили ФБР, то мне кажется, вы сейчас не в том положении, чтобы выдвигать какие-либо требования.
– Один короткий телефонный звонок, и ФБР будет здесь.
Он усмехнулся:
– Чтобы сделать один короткий звонок, необходимо для начала добраться до телефона. Как вы думаете, вам это удастся?
Он указал кончиком гвоздодера на беспроводной аппарат, пристроившийся на углу стола. Я прикинула свои шансы. Пожалуй, с баллончиком можно и попробовать. Но что дальше? Вингейт явно занял боевую стойку. Он намерен остановить меня. Может быть, даже убить. А раз так, значит, ему явно известно обо всей этой истории со «Спящими женщинами» гораздо больше, чем он пожелал рассказать.
– Так как? – продолжая поигрывать гвоздодером, почти дружелюбно осведомился он.
Я стала отступать в сторону кованой лестницы, крепко сжимая в ладони баллончик, но пока не вынимая руки из кармана.
– Куда это вы собрались, Джордан?
Он мгновенно приблизился, отведя руку с гвоздодером чуть назад. И вдруг меня как громом поразило: а что, если неизвестный художник и серийный убийца – это два разных человека? Что, если дьявольский план во всей его полноте был разработан Вингейтом в одиночку? Предположим, это он похищает и убивает женщин, а потом просто дает какому-нибудь нищему художнику немного подзаработать, загребая основную часть денег себе? Его черные глаза загорелись мрачным огнем. И мне стало жутко от этого взгляда и от собственных догадок.
Набравшись духу, я рывком выдернула руку с баллончиком из кармана и выпустила сильную струю ядовитого спрея прямо ему в лицо. Вингейт испустил душераздирающий вопль, выронил гвоздодер и чуть не выцарапал собственные глаза. Ему было больно. Так больно, что я едва не сжалилась над ним и не потащила в ванную. Впрочем, этот приступ великодушия был мимолетен. Я бросилась к лестнице, воздуха не хватало, сердце выпрыгивало из груди… Не успела я сделать и нескольких шагов, как чья-то грубая лапища схватила меня сзади и втолкнула обратно в комнату. Затем раздался громкий хлопок, голова наполнилась тупым звоном, и я отключилась.
Очнувшись, я сразу почуяла сильный запах дыма и увидела вопящего Вингейта. Он орал, как орут, пожалуй, только раненые в полевых госпиталях во время операции, держа трясущимися руками тазик, в который хирург бросает их собственные внутренности или гениталии. Вингейт вопил и метался по комнате, словно слепая крыса, пытающаяся в панике покинуть тонущий корабль. Я встала на четвереньки и поползла в сторону лестницы, но тут же остановилась – с первого этажа наверх валил густой дым.
– Здесь есть аварийный выход?! – крикнула я.
Но Вингейт меня не слышал. Он по-прежнему ожесточенно тер свои глаза и бродил по комнате, слепо натыкаясь на все подряд. Дым вокруг был уже такой плотный, что я ничего не видела в пяти шагах от себя. Слева будто что-то светлело. Ага, значит, там окно. Я быстро поползла в ту сторону, надеясь обнаружить за стеклом пожарную лестницу. Вместо этого меня ждала девятиметровая пропасть. Я схватила за руку пробегавшего мимо Вингейта и резко притянула его к себе.