Тем временем отряд Лихачева обезвредил трех боевиков в основном дворе между особняком и красивыми воротами. Вероятно, это были водители или механики, так как все трое отирались возле автомобилей, стоявших под маскировочной сетью.

Когда в нижнем коридоре прогремели первые выстрелы, Лихачев, Лапин и Бобровский уже осмотрели пустующую надворную постройку, используемую в качестве кухни, и стремительно взбегали по внешней лестнице.

Второй этаж был устроен иначе, чем первый. Длинный коридор с вереницей небольших комнат здесь отсутствовал. Вместо него весь центр занимал обширный зал площадью не менее сотни квадратных метров, из которого можно было попасть в четыре немаленьких спальни, по две на западную и восточную стороны.

Он использовался в качестве гостиной или столовой. Видимо, именно в этом огромном зале руководители корпуса «Священный джихад» и планировали провести встречу с туркменом.

В зале на огромном ковре сидели шесть человек, все важные, в новеньком камуфляже. Их встревожила стрельба, только что начавшаяся внизу. Одни вскочили на ноги, другие потянулись к автоматам, лежащим рядом. Один даже успел подскочить к окну, но был убит снайпером Устиновым.

По стенам защелкали пули, выпущенные из «Валов»; по полу запрыгали горячие гильзы.

«Теперь о главном, – припомнил Лихачев слова командира на инструктаже перед штурмом. – Генерал Шестопалов приказал произвести физическое устранение всех главарей этого самого корпуса ИГИЛ. Никаких раненых, пленных и чистосердечно раскаявшихся, желающих поработать на благо нашей страны. Только полное уничтожение. Вопросы есть?»

Вопросов у спецов не было. Как и сомнений в справедливости такого решения.

Лихачев понятия не имел, кто эти люди, какие должности они занимали в известной террористической организации. Ему, истинному офицеру спецназа, было наплевать на такие подробности. Есть приказ, цели и возможность их уничтожить. Вот он и стрелял на поражение, используя все свои навыки, опыт и умение.

Через несколько секунд большой зал наполнился дымом. Кто-то из боевиков успел выстрелить, и пуля обожгла руку Лихачева. Он стукнулся спиной о стену. Его автомат ойкнул одиночным выстрелом. После этого наступила тишина.

Сквозь белесый пороховой дым едва просматривались тела, лежащие на ковре. Майор стоял, зажимая ладонью рану, и пытался сосчитать трупы.

– Все здесь? Никто не ушел? – спросил он у товарищей.

– Вроде все, – неуверенно ответил Лапин.

Но Бобровский, направляющийся к центру зала, вдруг воскликнул:

– Дверь!..

Когда спецназовцы ворвались в огромную гостиную, все двери спален были закрыты. Сейчас одна покачивалась от сквозняка, мягкими волнами колышущего густой дым.

Бобровский выскочил из гостиной в спальню, но вскоре вернулся.

– Похоже, один ушел через окно, – доложил он.

Беглецу повезло. Эта самая спальня с окном находилась с противоположной от снайпера стороны.

Лапин осмотрел другие комнаты. Все они были пусты.

– Черт с ним, – заявил Лихачев и поморщился. – На улице его подстрелит Боря.

– Ты ранен?

– Зацепило малость.

– Давай перевяжу.

Майор подставил плечо, другой рукой достал радиостанцию и доложил Новикову об окончании зачистки второго этажа. При этом он не забыл упомянуть и об одном ускользнувшем боевике.