— Он нам не союзник, — сказала Мичо. — Враг моего врага — мой друг? Это чушь. Сторон всегда больше двух. Именно притворство помогло этому сукину сыну приобрести вес в АВП и продержаться так долго.
— Он держится до сих пор, — сказала Надя. — Ему многие доверяют. У него есть корабли.
— Я добуду нам корабли. А в его протекции мы не нуждаемся.
— Как скажешь, — ответила Надя. И добавила, тише: — Может, он нуждается в нашей.
— Он уже большой мальчик. Может сам о себе позаботиться.
— Но четыре с половиной миллиона — это куча народа.
— Земля хотела станцию. Получила. Удачи, — но голос Мичо звучал уже далеко не так уверенно, даже для неё самой. — Земля сумеет о ней позаботиться.
— Им понадобится пища. Вода.
Мичо ткнула в нацарапанный на стене список. Пальцы потемнели от краски.
— Каждой базе из этого списка тоже понадобятся еда и вода. Медикаменты. Топливо для реакторов. Строительные материалы. Всё. Всем нужно всё. Я не собираюсь ставить Цереру во главе нашего списка. Они уже получили помощь.
— Они ограблены, — сказала Надя. — Нами.
— Не нами. Марко.
Надя улыбнулась и отвела взгляд, как делала всегда, если хотела закончить спор, но не согласна, что проиграла. Мичо не могла этого допустить. Слова теснились, рвались. Она должна была ответить Наде.
— Дело не только во Фреде Джонсоне.
— Если Церера начнёт вымирать от голода, — Надя закончила вопрос как утверждение.
— Отлично, — сказала Мичо. — Если Церера начнёт голодать. Если у них будут перебои с водой. Я помогу людям Цереры. Не для Джонсона, не для АВП. Но людям я помогу.
Надя кивнула, но смотрела всё ещё влево, как будто на пустом экране до сих пор мерцала картинка. Мичо даже присмотрелась, но там была лишь пустота.
— А Земля? — задала вопрос Надя.
— Что такое с Землёй?
— Люди там умирают от голода.
— Нет, — сказала Мичо. — Я не отправлю наши припасы на Землю. Они столетиями могли помочь нам, но не помогали.
Улыбка Нади стала на миллиметр шире, она поднялась на ноги. Поцеловала Мичо в щёку и вышла. Мгновением позже её голос послышался в коридоре, Эванс ответил. Жизнь на корабле продолжалась, несмотря на то, что менялось всё вокруг. Мичо вернулась к своему списку, но сосредоточиться больше не удавалось. Мысли возвращались назад, к мягкому усталому взгляду Джонсона. «Я никогда не видел предательства, подобного этому». Склонившись к стене, она провела кончиками пальцев по слову «Церера». Сквозь буквы проглянула серая поверхность стены. Но Мичо их не стёрла.
Когда спустя восемь часов «Коннот» наконец подошёл к «Хорнблауэру» на расстояние световой секунды, ленту новостей целиком заполнило взятие Цереры. Слова «объединённый флот» стали собирательным термином для земных и марсианских боевых кораблей, сбившихся в кучу рядом с горсткой потрёпанных астерских судёнышек. Это выглядело как возвращение в прежние дни, до Эроса, когда союз внутренних планет казался непоколебимым. Разумеется, в речах обозревателей сквозила некоторая ностальгия, в репортажах с Земли и Марса — плач о золотом веке и перспективе эксплуатации Пояса. На Лондрес-Нове вспыхнул мятеж, заседание марсианского парламента сорвано, а лучшая новость с Земли — кривая роста смертности из экспоненциальной стала линейной, что позволяет надеяться на выравнивание ситуации, когда на земном шаре вымрут наконец самые слабые и те, кто сильнее всего пострадал.