— Я повторно переслал данные, — верещал Санджрани. — Но ситуация ухудшается ещё быстрее, чем показывают вычисления. Ты должен изменить ее всеми средствами. Если в ближайшее время мы не начнём налаживать самостоятельную рыночную экономику — а под «ближайшим временем» я понимаю вчера — нам, возможно, придётся пересматривать весь проект. Возможно, нам вообще не удастся полностью отказаться от валюты внутренних планет. Тогда мы сможем иметь столько политической независимости, сколько хотим, но будем финансово ограничены внутренними планетами, а именно от этого мы в первую очередь пытались избавиться.

Санджрани казался усталым. Измученным. Кожа болезненно-бледная, глаза ввалились. С учётом того, что от боя он прятался в какой-то безопасной дыре, всё это выглядело немного наигранно. Марко остановил воспроизведение — в сообщении оставалось ещё двадцать минут — и стал составлять ответ. Он получился недлинным.

— Нико, — мягко начал он. — Ты возлагаешь на меня чересчур большие надежды. Никто не в состоянии контролировать злодеяния, которые Земля, Марс и их заблудшие союзники с Пояса совершат, чтобы нас остановить. Мы можем только придерживаться своих принципов и идеалов. Придёт время, и мы одержим победу. Когда внутряки сложат оружие и оставят Пояс в покое, мы найдём силы остановить падение экономики. До тех пор выбор у нас лишь один — защищать себя или дать нашим людям погибнуть, а этого ты, как я знаю, не хочешь.

Вот так. Тридцатисекундный ответ на тридцать минут болтовни паникёра. Вот, что значит эффективность. Он отправил сообщение обратно по извилистому пути, проверил новости — сражение на Титане ведётся уже второй день, имеются новые жертвы с обеих сторон, но всё же пока неясно, кто выиграл или победил. Рабочие отчёты по его кораблям — «Пелла» готова к полёту, но без сопровождения, по крайней мере, ещё на три дня. А потом он поднялся и отправился в переговорную.

Чем бы ни было это помещение раньше — машинным залом, служебным помещением охраны или хранилищем — теперь здесь разместился военный совет Вольного флота. Карал, Крылья, Филип и Сарта с «Пеллы», капитан Листер с «Серебряной монеты» и капитан Чу с «Ляна» сидели в белых матерчатых креслах, форма придавала им официальный вид. При виде вошедшего Марко все встали. Кроме Филипа, который просто кивнул, как сын отцу.

— Спасибо, что собрались, — сказал Марко. — Нам нужно разработать план. Это нападение не должно пройти безнаказанным. Мы должны нанести ответный удар и показать внутрякам, что мы не напуганы. Продемонстрировать силу.

По комнате пробежал шепоток согласия, но слух не ответил никто. Лишь бы не высунуться.

К его удивлению — кроме Филипа.

— Ещё один? — произнёс его сын. — Что, последний шикарный жест удался?

Марко застыл. Гневный, больше того, презрительный голос Филипа прозвучал как пощёчина. Все остальные затихли.

— Ты что-то сказал, Филипито? — поинтересовался Марко. В его тихом спокойном тоне была явно заметна угроза. Но Филип её будто не слышал.

— Да так, кое-что. Мы ведь уже говорили то же самое прежде? Ушли с Цереры, сказав, что нам нужен план — показать нашу силу. План контратаки. Пусть они нас боятся. Мы всё это уже делали — и вот, опять начинаем. — Филип залился краской, дыхание участилось и стало тяжёлым, как будто он сюда прибежал. — Только в тот раз это, кажется, не были эса койо? Розенфельд, Санджрани. И Па, ведь так? Внутренний круг. Сердце Вольного флота. Часть великого плана.