Я смотрю в огонь и думаю, с чего начать: то ли снова извиниться, то ли сказать ему, как я рад, что он здесь.
Он говорит:
– Тебя долго не было. Где ты пропадал?
И мне хочется плакать, потому что его голос звучит все так же холодно.
Я отвечаю:
– Я пропал, но не навсегда… а может, и навсегда. Не знаю. – Я поворачиваюсь к нему: – Но я не хочу, чтобы и с тобой случилось то же. Не хочу, чтобы ты страдал, особенно из-за меня.
– Тогда не лги мне. Не скрывай от меня, что делаешь.
– Не буду.
– И никогда больше не плюй на меня.
– Не буду. – И я знаю, что говорю правду. Я бы не смог на него плюнуть. Ни сейчас, и никогда больше. Я не могу изменить прошлое, но могу измениться сам, стать лучше, и очень этого хочу.
Он говорит:
– Ты знаешь, что я люблю тебя. Сейчас. И всегда буду любить.
– Значит… я прощен?
– Я этого не говорил!
Мы сидим и смотрим в огонь, который разгорается все ярче. Габриэль продолжает:
– Ты причинил мне и другую боль, Натан.
Я вспоминаю, как тыкал в него ножом, как то и дело матерился и вообще вел себя гадко.
Он говорит:
– Когда мы только встретились, ты говорил со мной о себе. Сейчас ты почти ничего мне не рассказываешь. Я, конечно, не жду, что ты вдруг сделаешься болтуном, но ты считаешь меня своим другом. А с друзьями разговаривают.
И он прав, конечно: когда мы с ним только познакомились, я действительно все рассказал ему о себе, о своей жизни.
Я придвигаюсь к нему поближе и говорю:
– Ладно. Что тебе рассказать?
– Важное, то, что тебе по-настоящему важно.
– Например? – Я не знаю, о чем он: о моем отце или о видениях.
– Расскажи мне про Уэльс. Я бы хотел побывать там когда-нибудь с тобой.
И тогда я улыбаюсь, хотя сам чуть не плачу. И начинаю рассказывать ему об одном очень особенном месте в горах, где бывал как-то летом: там маленькое озеро, а рядом с ним утес, с которого так удобно прыгать в воду. И обещаю, что обязательно возьму его с собой туда, как только война кончится. И я еще некоторое время смотрю в костер, а потом только на Габриэля, и чувствую, что больше никогда, ни за что на свете не причиню ему боль.
Золотой свет
Я просыпаюсь до рассвета. Небо светлеет, Габриэль спит рядом со мной. В лагере еще тихо. Я развожу огонь. Хочу сварить овсянки, но тут холод пронимает меня до костей, и все вокруг заволакивается серой пеленой. Это видение.
Золотистое сияние заливает половину неба, и лес вокруг тоже как будто светится. Я медленно иду между деревьями. Я словно только что родился и впервые вижу мир. Воздух вокруг меня точно живой. Восхитительное чувство. Все кругом прекрасно. Все, до последней мелочи, изумительно. И этих мелочей становится все больше и больше. Цвета, формы, силуэты, звуки, температура, воздух. Я поворачиваюсь и вижу Габриэля. Он тоже прекрасен. Он машет мне рукой, зовет к себе. В опущенной руке у него пистолет. Темный силуэт за ним – это Несбит, он скрывается в лесу. Я оглядываюсь назад, на прекрасный луг, на деревья, на солнце, и снова поворачиваюсь к Габриэлю. И тут же взлетаю в воздух и лечу, а мир вокруг меня меняется – теперь он полон шума, боли и хаоса; я падаю, смотрю вверх и вижу небо, потом в нем появляется лицо Габриэля. А боль в животе все нарастает, она жжет меня и движется куда-то к сердцу. Она убивает меня, я это знаю.