— О, господин, — прошептала Саси.

Это заставило меня отвлечься от мыслей о блондинке и ее роли в моих планах. А также о том, что нас ждет в Шенди. Все свое внимание я отдал сладкой, извивающейся, закованной в ошейник Саси, этому маленькому, гибкому, отмеченному клеймом зверьку из Порт-Кара. Она была восхитительна. Для горианки не существовало проблем белокурой дикарки. Едва на ней защелкнули ошейник, она начала счастливо расцветать. Гориане знают толк в женщинах.

— Ты даришь мне такое наслаждение, господин, — простонала она.

— Тише, — сказал я.

Через четверть ана я обнял ее и нежно поцеловал, позволяя ей успокоиться.

— Кто ты? — спросил я ее.

— Рабыня, господин.

— Чья рабыня?

— Твоя, господин.

— Ты счастлива?

— Да, господин, — прошептала она.

Под порывами ветра скрипели мачты. Ритмично опускались и поднимались весла.

Мы находились в семи или восьми пасангах от линии буев. Я уже видел корабли в гавани. Буи должны были остаться слева по борту. Покидающие гавань суда обходили их с противоположной стороны. Таким образом регулировалось движение. По правилам судоходства кораблям следует проходить левыми бортами друг к другу.

— Какой маркировкой пользуется Улафи? — спросил я Шоку.

— Желтой с белыми полосками, — ответил он. — Маркировка приведет нас к причалу для купцов. Склад товаров Улафи находится около восьмого причала.

— Вы арендуете место на причале? — спросил я.

— Да, в торговом совете.

К слову сказать, белый и золотой — отличительные цвета купеческой гильдии, Торговцы любят белые мантии с золотой отделкой. Линия желто-белых буев вела к причалам для торговых кораблей.

В порту виднелись сорок или пятьдесят парусов. Но кораблей там было намного больше. На швартовке паруса обычно снимают. Стоящие под парусами суда либо только вошли, либо собирались покидать гавань. В основном это были маленькие суденышки, береговые лодки и легкие галеры.

Никогда не думал, что гавань Шенди такая большая. Она достигала восьми пасангов в ширину и трех в глубину. На востоке в нее впадала Ниока. Течение реки в этом месте стремительное — на протяжении двухсот ярдов река ограничена искусственным каменным руслом. В естественном состоянии Ниока такая же широкая и спокойная, как Камба. Вход в гавань Шенди со стороны реки происходит по узкому коридору для безопасного судоходства; этот канал еще называют «крюк». По нему суда могут подняться до Ниоки даже против течения. Естественно, при помощи ветра или весел.

Аромат специй становился все сильней. Мы почувствовали его еще в море. Зато здесь не было привычного для всех портов рыбного запаха. Дело в том, что рыба в тропических водах непригодна для еды из-за отравленных водорослей, которыми она питается. Для рыбы эти водоросли безвредны, а для человека опасны. В деревнях по берегам Камбы, Ниоки и озера Ушинди рыба является главным источником пропитания, но на экспорт ее почти не отправляют. Из кожевенных магазинов и складов доносились запахи дубильных веществ и краски. В Шенди в большом количестве обрабатывают шкуры кайлуака. Их доставляют в порт не только с континента, но также с юга, с севера и со складов, расположенных вдоль побережья.