Била Хурума изумленно обернулся ко мне:

— Нет, все наоборот! Я хотел защитить его! Мы ведь были друзьями. И у нас был план: снарядить экспедицию из сотни галер и пяти тысяч человек. Однако Шаба бежал, взяв всего три галеры и двести сторонников. Я хотел помочь ему судами и людьми.

— Но ведь сначала, когда вы строили планы, ты не собирался отправляться с ним в экспедицию.

— Разумеется, — ответил Била Хурума. — Я же убар.

— Тогда почему ты все-таки последовал за ним?

— Я знал, что не всякий сможет пройти этот путь до конца. Только Шаба и я.

— Но ты же убар!

— И его друг. Для убара нет ничего дороже друзей. У нас их слишком мало.

— Шаба сказал, что он причинил тебе зло. Била Хурума печально улыбнулся:

— Он сожалел о том, что вынудил меня пуститься за ним в погоню. Но при этом он, возможно, спас мне жизнь. Один раз меня уже пытались убить. Шаба надеялся, что, покинув дворец, я избегу угрозы очередного покушения.

Я кивнул. На реке Мсалити наверняка не стал бы строить козни против убара. Он нуждался в защите и покровительстве Билы Хурумы. К тому же убийство убара не было для Мсалити самоцелью. Оно требовалось ему лишь затем, чтобы устранить препятствие на пути к кольцу из Тахари.

— Разве Мсалити не подстрекал тебя пуститься в погоню за Шабой? — спросил я. — Разве он не говорил тебе, что Шаба владеет бесценной вещью?

— Нет, — ответил Била Хурума. — Ему незачем было меня подстрекать. Я твердо решил отправиться вслед за Шабой. Мсалити только умолял меня взять его с собой.

— По-моему, Шаба рассчитывал на то, что я его догоню.

— Да, — кивнул Била Хурума. — Он предчувствовал свою смерть и хотел, чтобы ты передал людям его записи.

— Похоже на то, — согласился я.

— Но почему он был так уверен, что не вернется? — задумался Била Хурума.

— Неведомая река, воинственные туземцы, болезни… — начал я.

— Дикие звери, — подхватил Била Хурума.

— И звери тоже.

— Да и ты сам, — добавил Била Хурума. — Ты ведь без колебаний убил бы его, чтобы завладеть тем, что искал.

— Да, — угрюмо подтвердил я.

— Наверно, эта вещь очень дорога тебе, — сказал Била Хурума.

— Была дорога, — буркнул я.

— Была? — переспросил он.

— Ее захватили кюры.

— Ясно.

— Шаба говорил, что использовал тебя в своих целях, — вспомнил я.

— Да. Он сказал мне об этом перед смертью, — ответил Била Хурума.

— Не понимаю, — нахмурился я, — как именно он мог использовать тебя в своих целях?

— Неужели непонятно? — улыбнулся убар.

— Нет…

— Он хотел, чтобы я сопровождал и защищал тебя на обратном пути.

Я застыл, ошеломленный. Кису взбежал по лестнице:

— Все готово к отплытию.

— Отлично, — сказал Била Хурума.

— Мы идем, — добавил я.

Кису кивнул и направился к причалу.

— Шаба одурачил нас обоих, — усмехнулся Била Хурума.

— По-моему, ты не слишком огорчен этим.

— Правильно.

— Но ведь мы могли бы сжечь его карты и записи!

— Конечно.

Я задумался.

— Нет, я не стану этого делать.

— А я — тем более, — с улыбкой сказал убар. — Мы отвезем записи в Ушинди, а потом ты можешь в сопровождении надежных людей доставить их по Ниоке в Шенди. Там их поджидает Рамани из Ананго, учитель Шабы.