Подавая команду, Чамутдин Шамилиевич сам приготовился и видел, как приготовился Саидахмет. Побежали они вместе, Саидахмет даже коробку не бросил. Рывок оказался удачным. Снайпер, конечно, стрелял и попадал в кого-то, но это была неизбежность войны. Только свернув за скалу, Чамутдин Шамилиевич остановился, подождал, когда все соберутся, и подсчитал общее количество моджахедов. Снайпер уничтожил тринадцать человек. «Тринадцать» – число несчастливое, Фикретов не сомневался, считая, что оно приносит несчастье. А к кому еще спешит несчастье? Сам эмир к себе его не звал.
Как раз, когда закончился подсчет бойцов, к остаткам объединенных джамаатов присоединился наблюдатель с биноклем ночного видения.
– Я несколько раз пытался Тофику дозвониться, но он не отвечает. Тогда я сам сюда двинул.
– Правильно сделал, – согласился Фикретов. – Что у тебя за сообщение?
– «Краповые» определили, где вход в лабиринт. Они, видимо, наблюдали, как вы входили, и засекли. Сразу сунулись, но вышли быстро. Сейчас стоят у входа, совещаются.
– Уже добрались! Быстро бегают. Всем! К бою! Будем атаковать. Зарядить «подствольники». Снайпер нас здесь не видит, мы в безопасности. Стрелять будем прямой наводкой. Я фонарем просигналю, и сразу – залп. Дай бинокль…
Наблюдатель протянул эмиру бинокль. До поворота скалы было около семи-восьми метров. Эмир сразу двинулся туда, высунулся из-за крайней скалы с колена и посмотрел. Заросли жухлой травы мешали что-то увидеть, и пришлось подняться в полный рост. Это было рискованно, но все обошлось, Фикретова не заметили. Он уже определил местонахождение «краповых» и скомандовал:
– Прицел ставите на сто десять метров. Стрелять прямой наводкой. Занять позицию, подготовиться. Я буду светить, сразу прицеливаетесь и стреляете. Без задержки. Они там толпой стоят. Нужно сделать так, чтобы толпой лежали!
Моджахеды начали торопливо занимать позицию. Она была немного выше позиции «краповых», и это было не ахти каким, но преимуществом. Будь разница в позициях значительнее, преимущество возросло бы кратно, но приходилось удовлетворяться тем, что имеется. Фикретов осмотрел в бинокль сами скалы, что возвышались рядом с объединенным джамаатом, затем перевел его на свой увеличившийся в размерах джамаат. Убедившись, что все приготовились, Чамутдин Шамилиевич еще раз посмотрел в бинокль на «краповых», поднял свой автомат, выравнивая прицел, после этого опустил бинокль и, посчитав, что фонарь направлен правильно, нажал кнопку выносного пульта, расположенного так, чтобы им можно было управлять большим пальцем правой руки. Луч света ударил резко и ярко и сразу осветил всю группу около прохода через скалы. Как успел рассмотреть эмир, группа перестраивалась, намереваясь что-то предпринять, может быть, обогнуть скалы сбоку, там, где держал позицию «краповый» снайпер. На прицеливание, как считал Фикретов, достаточно пары секунд. Но он не учел, что хорошо тренированные бойцы спецназа внутренних войск за эти пару секунд тоже могут что-то предпринять. Они и предприняли. Прежде чем прозвучал залп, «краповые», все как один, среагировав на свет, упали на землю. Когда прозвучал залп, гранаты полетели прямой наводкой, пролетели над головами упавших бойцов спецназа и ударили в скалы. Конечно, рикошетом должно было бы задеть того, кто оказался к скалам близко, но это был совсем не тот успех, которого Фикретов ожидал. Он ожидал, что свалит, по крайней мере, две трети личного состава взвода «краповых». А вместо этого получил встречный автоматный огонь, причем достаточно плотный и сильный. Выручало джамаат только то, что позиция «краповых» была ниже позиции объединенного джамаата. Но численное преимущество спецназовцам внутренних войск их снайпер обеспечил.