– Ты что, никогда не была влюблена? – спросил я.
– Ну почему же. Лет в двадцать был у меня один электрик, как выяснилось позже, вовсе не приверженец моногамии. Знаю, с моей стороны это несовременно, и все же…
Я умилился. Ресторанчик был тесноватый, зато уютный. Дождливый день клонился к вечеру, вино разогрело кровь, и я рассказал про свою юношескую любовь, Полли, которая изменила мне с моим лучшим другом. Должно быть, слишком увлекся: вспоминая ту душещипательную историю (концовку я, разумеется, подправил), я случайно проговорился о месте, где вырос. Вроде бы ничего страшного – мало кто знает, где находится остров Уайт, тем более моя деревушка. Ее глаза округлились, и она спросила, знал ли я Фреда Лоуса – ее большого друга. Я едва не подавился эскалопом из курицы. Надутый шепелявый придурок! Последний раз мы виделись – в 1987-м? – у памятника Теннисону. Как-то ночью мы с Чокнутым Полом позвали его кататься. Он поверить не мог своему счастью. Мы завезли его на вершину горы и шутки ради бросили в темноте, в двадцати милях от дома. О черт! Если она позвонит ему и начнет расспрашивать обо мне – конец всему!
Я выбросил Фреда из головы, решив позаботиться об этом позднее. Как бы наконец попасть к ней домой? В кино я держал ее за руку (когда наши сплетенные пальцы коснулись ее бедра, она тихонько ахнула), потом уговорил на графинчик мерло за ланчем. Выйдя из ресторана, я обнял ее и заметил темное пятнышко на внутренней стороне нижней губы – сливовое на розовом – и восхитился хрупкостью ее узкой грудной клетки. Она прижалась ко мне, тяжело дыша, потом вдруг отстранилась и заявила, что ей пора, что у нее «дела».
Никак такого не ожидал, но давить было нельзя. Действовать надо очень осторожно. Домой она уехала на автобусе, так что времени у меня было предостаточно. Большую часть пути дорога шла под уклон, в лицо летела морось, ветер трепал волосы на непокрытой голове. Я примчался раньше нее, спрятал велик за мусорными баками возле отеля «Каунти-Армз», перескочил через ограду и затаился между деревьями напротив места, где она жила. Хоть номер дома узнаю. Утешительный приз я заслужил.
Сейчас темнеет рано. Окна никто не зашторивает. Странные люди, неужели им плевать, что за ними могут подглядывать? В доме номер тридцать два молодая пара смотрит телевизор, на лицах отблески с экрана, по полу ползает младенец, перевернулся вверх тормашки и дергает конечностями как жук. В доме двадцать восемь старик раскладывает пасьянс, абажур над головой бросает на стены тени, похожие на лапы огромного паука. В верхнем окне следующего дома девушка в белом полотенце задергивает шторы, раскинув руки. Я внимательно изучаю этих людей. Никогда не знаешь, что тебе потом пригодится.