Вспомнил про своих, волнуются, наверное, пошел обратно. Еле нашел, по храпу коней только. Рассказал все, Ивашка вскинулся — пошли татар бить! Осадил его, их там десять, а то и пятнадцать, мы их даже винтовками не успеем перестрелять, у нас не пулемет!

— Пулемет?

— Потом расскажу.

— Надо все тщательно разведать и спланировать. А сначала лагерь обустроить, идем туда, ищем ручей.

Метров через триста нашли маленький чистый ручей. Распрягли лошадей, сели перекусили, костер жечь нельзя, так что лепешки и сушеное мясо. Пошли с Федей на разведку, Ивашке приказал стеречь лошадей, чтоб не сильно обижался.

Второй день наблюдаем за татарами, выяснили, что их то ли шестнадцать то ли семнадцать, протока впадает в реку Воронеж метров через пятьсот, метров двести на юг от шатров большая поляна или луг, там кони пасутся. Но вот как победить татар без потерь я никак не придумаю. Начать их расстреливать через протоку — так оббегут за минуту, мы даже вдвоем половины не перестреляем. Так, а если взять маленькую лодку, большую мы с места не сдвинем, выплыть на середину протоки и начать стрелять. А они нас из луков. А щит у нас только один, и тот не серьёзный - плетёный, и кожей обтянут. С такого расстояния стрела навылет пробьёт. А если лечь на дно лодки. Стрелять из винтовки можно лежа, а из лука — нет. Но борта низкие, и стоя на берегу, они заметно выше нас будут, постреляют. Щитов бы побольше. Вот бы всю лодку толстой фанерой огородить, не пробьют луки, получился бы стрелостойкий броненосец. Эх мечты. Что бы реального придумать.

Костер жечь нельзя, питаемся ржаными сухими лепешками и сушёным «деревянным» мясом. Вечером открыл одну плитку «морского рациона», поделил на три части, угостил своих.

— Это пряник? — Ивашка спросил.

— Специальный походный пряник.

— Вкусно!

После такой «диеты» и мне вкусно. И кончилась у меня кипяченая вода, обеззаразил сырую таблеткой, тоже невосполнимый ресурс.

Третий день шел, а я ничего не мог придумать. Вдруг, после обеда прискакал дозорный и кричит что-то. Вышел главарь и остальные подтянулись. Дозорный что-то коротко рассказал, и главарь начал выступать, тыкать пальцем в некоторых татар, выговаривать им. «Планерка у директора — вы все бездельники!» — подумалось мне. Вдруг все задвигалось, татары стали вооружаться, седлать лошадей. Быстро все расселись, и поехали не спеша. На север по тропинке, первый раз такое. Тринадцать уехало, четверо осталось. Оставшиеся не суетились, двое зашли в шатер, один сидел у очага, один прохаживался. Вот он момент! Только пусть всадники подальше отъедут, чтобы выстрелов не слышали. Как раз успею за своими.

Чуть не бегом прибежал, рассказал — у Ивашки глаза горят, да и Федя молодцом. Собрался — в рюкзак минимальное походное, вода, аптечка, патроны. У нас четыре ствола. Остальное спрятали. Седлали коней, но одумался — кони выдадут, пойдем пешком. Подошли, решил нападать с юга, прижать к протоке, чтоб не разбежались. У нас с Ивашкой по винтовке и пистолету, у Феди щит и копьё. Подкрадываемся на четвереньках, смотрим бревно лежит, метров двадцать до шатров, за ним залегли. Плохо, что выходы шатров с другой стороны. Один татарин так и сидит у костра, больше никого не видно. Ждем, может кто выйдет. Стало страшно, остальные вернуться, а мы тут лежим. Вдруг один вышел из шатра и подошел к костру, разговаривают. Я шепчу Ивашке — стреляй в грудь стоящему и сразу перезаряжайся. Сам прицелился в сидящего и жду выстрела.