Своей концепцией гибриса древние греки говорят нам две вещи:
• Мораль есть не что иное, как стратегия. Добро и истина суть одна и та же реальность, а чистота помыслов не служит оправданием вины или заблуждения.
• Правильная стратегия диктуется судьбой. Ее противоположностью является нарушение меры.
Я беседую с призраком о будущем и думаю, что оно мне покорится, – это и есть нарушение чувства меры. Именно это тихое помешательство и подстерегает стратега. В самом деле, разве это не безумие – верить, что ты разговариваешь с призраком о будущем? Впрочем, это полезное и даже милое безумие. Ему способствует наше понимание времени, согласно которому будущее способно наполнить смыслом настоящее.
Но, как и безумие Гамлета, поначалу вполне тихое и даже милое, оно может вызвать разрушительный немезис, если тихое помешательство оборачивается близким к нему гибрисом – нарушением чувства меры, манией величия и верой в то, что мы можем хоть что-то знать о будущем.
Нет греха, кроме дурной философии и отступления от умеренности, утверждают древние греки. В конечном счете стратегия – это лишь утилитарное ответвление философии. Быть стратегом означает быть философом и принимать реальный мир таким, какой он есть.
Екклесиаст и презрение к призраку
Пересмотр философской основы античного мировоззрения начался с появлением монотеистических религий, которые сосредоточились на понятии греха. В мире существуют добро и зло, и их следует отличать от истины и лжи – таков один из главных посылов Библии. Разумеется, существует и немезис, то есть кара, но уже не судьба карает за гибрис, а лично Бог – поскольку Бог персонифицирован – карает за нравственную вину. Даже – и особенно – в том случае, если вина принесла стратегический выигрыш. Когда сыновья Исаака продают в рабство своего брата Иосифа, они, бесспорно, совершают греховный и безнравственный поступок. Зато с точки зрения стратегии хитрость, напротив, может быть полезной и эффективной.
Понадобится божественное вмешательство, чтобы эта стратегия провалилась, а положение изменилось в пользу Иосифа.
Из всей Библии самый суровый отпор призракам дает Книга Екклесиаста:
«Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – все суета!
Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит».
Ничто не ново под солнцем: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться». Верить, что существует какая-то история, – это наивность и невежество, «томление духа». Не существует призрака будущего, с которым имело бы смысл вести беседы. Мало того, именно эти беседы и вызываемое ими беспокойство и представляют собой «суету сует».
Я предпринял большие дела: построил себе домы, посадил себе виноградники, устроил себе сады и рощи и насадил в них всякие плодовитые дерева; сделал себе водоемы для орошения из них рощей, произращающих деревья; приобрел себе слуг и служанок, и домочадцы были у меня; также крупного и мелкого скота было у меня больше, нежели у всех, бывших прежде меня в Иерусалиме. <…>