— Главное событие дня — Президент Российской Федерации Борис Ельцин принял сегодня в Кремле крупнейших представителей российского частного капитала…
На экране в голубовато-бирюзовом интерьере Владимирского зала мы выстроились неровной шеренгой. Чудовищное зрелище! Пионервожатым на линейке магнатов — миленький, молоденький, маленький, пузырящийся от тщеты премьер-министр Кириенко.
А вот и президент наш явился, не запылился. Державный, могучий, почти самоходный. Гыкает, рыкает, ласково-хамски шутит, чинно ручкается. Ладонь толстая, неподвижная, вялая.
А Телетаня бойко щебечет:
— …На встрече, посвященной обсуждению насущных вопросов российской экономики и социального положения в стране, присутствовали Председатель правления РАО «ЕЭС» Анатолий Чубайс, Председатель правления «Газпрома» Рем Вяхирев, руководитель «Онэксим-банка» Владимир Потанин, Президент «Менатепа» Михаил Ходорковский, Председатель правления холдинга «Росс и Я» Александр Серебровский, Президент холдинга «Мост» Владимир Гусинский, Президент «СБС-Агро» Александр Смоленский…
Я взял со стола пульт и выключил телевизор.
Все нормально. Бред. Миллиардеры не могут сбиваться в стаи. Это сюр. Толпа магнатов — штука противоестественная, разрушается идея элитарности личности властителя, единичности занятия. Ничего не поделаешь. Стадо. Бездна незапоминающихся имен.
А себя назову Мидасом. Моя родословная — Мидас, Гордиев сын, властитель Абдеры — страны дураков…
Тишина. Я ткнул пальцем в американистого Окунева:
— Следующий! Что с залоговым аукционом? Докладывайте…
Кот Бойко: полеты во времени и наяву
Крутанулась стеклянная вертушка двери и с тихим шелестом вбросила меня в вестибюль. И сердце радостно и тоненько заныло.
Господи, Боженька ты мой родимый! Сколько же меня здесь не было! Как же все это шикарно-базарное великолепие могло здесь жить без меня? Я ведь, прошу учесть, по своему марксистско-материалистическому мировоззрению — упертый идеалист. Может быть, отчасти даже солипсист, в какой-то мере по большому счету — если как отдать. То есть все, что мой разум с помощью пяти или шести — точно не помню — чувств не воспринимает, того нет. Нет!
Как бы не существует.
Да я нассу в глаза любому, кто попробует антинаучно и противоестественно доказать мне, что долгие годы — на все время моей вынужденной отлучки — существовал без меня этот вестибюль гостиницы «Интерконтиненталь», или, по западно-заграничному, — лобби.
Лобби! Долбанный по голове! Хорошо, что не сацивви! Кому-то, может быть, лобби, а по мне — волшебный мир, сказочная лоббковая цивилизация. Край грязных грез, быстрых денег, легких баб, шальной выпивки, неживых вечнозеленых берез, летящих в зенит лифтовых кабинок, переливающихся огоньками, как мыльные пузыри. И орущего на верхотуре золотого петуха в перемудренных курантах. Ах мой прекрасный, почти было потерянный, помоечный рай!
Данте Алигьери, старинный дурень, написал свой кошмарный путеводитель по кругам ада. Ему бы, межеумку, описать восходящие круги нашего рая — вот бестселлер бы отлудил, мир от этой «Божественной комедии» животики бы надорвал.