Джек, устав от ее пьяного бреда, повесил одежду, обо­шел комнату, методично выключая свет, и повернулся к постели.

– Дороти-Рей, ложись спать, – сказал он усталым го­лосом.

Она схватила его за руку:

– Ты никогда меня не любил.

– Это неправда.

– Ты считаешь, что я тебя обманом заставила женить­ся.

– Я тебе этого не говорил.

– Я правда думала, что беременна. Правда!

– Я знаю.

– Поскольку ты меня не любил, ты считал, что мо­жешь увиваться за другими. – Ее глаза обличающе сузи­лись. – Я знаю, что были и другие. Ты столько раз мне изменял, что неудивительно, что я пью. – По ее лицу катились слезы. Она хотела стукнуть его по плечу, но промахнулась. – Я пью, потому что мой муж меня не любит. И никогда не любил. Он любит жену своего брата.

Джек забрался под одеяло, повернулся на бок и укрыл­ся с головой. Его невнимание разозлило ее еще больше. Она на коленях подползла к середине кровати и приня­лась колотить его кулаками по спине:

– Скажи мне правду. Скажи, что ты ее любишь. Ска­жи, что ты меня презираешь.

Ее гнев и сила быстро иссякли, как он и предполагал. Она рухнула рядом с ним, мгновенно отключившись. Джек повернулся и укрыл ее. Потом, с тяжелым вздохом, перевернулся на спину и попытался уснуть.

– Я думал, она уже в постели.

В дверях ванной Мэнди появился Тейт. Девочка сидела в ванне, играя мыльной пеной. Рядом с ней стояла на коле­нях Эйвери.

– Наверное, ей действительно пора, но мы немного увлеклись мыльными пузырями.

– Я уж вижу.

Тейт вошел и присел на крышку туалета. Мэнди улыб­нулась ему.

– Ну-ка, покажи папе свой фокус, – предложила Эй­вери.

Девочка послушно набрала полную пригоршню пу­зырьков и с силой дунула, посылая клочья пены во все стороны. Несколько пузырей опустились на колено Тейту. Он бурно запротестовал:

– Эй, Мэнди, детка! Это ты принимаешь ванну, а не я!

Она хихикнула и набрала еще одну горсть. На этот раз клочок пены приземлился Эйвери на нос. К большому удовольствию Мэнди, Эйвери чихнула.

– Пожалуй, надо закругляться, а то тебя потом не угомонишь. – Наклонившись над ванной, она за под­мышки вытащила Мэнди из воды.

– Давай ее сюда. – Тейт уже держал наготове поло­тенце.

– Осторожно. Она скользкая.

Мэнди завернули в розовую махровую простыню и от­несли в спальню. Возле кроватки Тейт опустил ее розовы­ми пятками на пол. Ковер был такой пушистый, что пальчики совсем утонули. Тейт сел на край кровати и принялся отработанными движениями вытирать ребенка.

– Дашь рубашку? – бросил он Эйвери.

– Да, конечно. Сейчас достану. – В трехстворчатом шкафу одна часть представляла собой комод с шестью ящиками. В котором из них могут лежать ночные рубаш­ки? Она подошла и выдвинула верхний ящик. Носочки и трусики.

– Кэрол? Во втором ящике.

Эйвери придала голосу уверенность:

– Я думаю, штанишки ей тоже понадобятся, ты не со­гласен?

Развернув полотенце, он помог девочке натянуть тру­сики, после чего надел на нее ночную рубашку, а Эйвери тем временем разбирала постель. Тейт уложил ребенка.

Эйвери принесла с тумбочки щетку, села рядом с Тейтом на край кроватки и стала расчесывать Мэнди. Закон­чив, она наклонилась поцеловать девочку.