Статья в «Тексас Мансли» сопровождалась фотографи­ей дома, но по снимку Эйвери не смогла составить себе о нем представления.

Сейчас, когда они въехали в гору, дом показался вда­ли. Он был сложен из белого саманного кирпича наподо­бие испанской гасиенды. Дом состоял из трех частей, образовывавших в плане подкову. С середины двора откры­вался прекрасный вид на долину реки. Массивное здание было покрыто черепичной крышей, на которой сейчас лежал отблеск полуденного солнца.

Дорожка изогнулась полукругом и привела к парадно­му входу. Величественный дуб дарил свою тень всей пе­редней части здания. Он был так стар, что с его толстых сучьев свисал клочьями сероватый курчавый мох. В керамических вазонах по обе стороны от парадной двери обильно цвели алые герани. Тейт повел ее в дом.

У Эйвери было такое чувство, будто она попала в сре­доточие техасской жизни, с ее захватывающей красотой. Она внезапно ощутила, что действительно приехала до­мой.

Дом был обставлен со вкусом, чего, собственно, и следовало ожидать от Зи. Интерьер был выдержан в тра­диционном духе, с максимумом уюта и комфорта. Все комнаты были просторные, с высокими потолками на балках и широкими окнами. Зи устроила для своей семьи очень хорошее жилище.

Во дворе их ждал ленч. Он был накрыт на круглом са­довом столе красного дерева, над которым красовался яркий желтый зонт. Нельсон и Зи обняли Эйвери, после чего она подошла к Мэнди и опустилась на корточки.

– Привет, Мэнди. Я так рада тебя видеть.

Мэнди уткнулась глазами в землю.

– Я себя хорошо вела.

– Конечно. Папа мне говорил. Ты такая нарядная. – Она провела рукой по блестящим волосам девочки. – И у тебя волосы отросли, да и гипс, я смотрю, сняли.

– Можно мне теперь покушать? Бабушка сказала, что, когда ты приедешь, я буду кушать.

От безразличия, каким повеяло от ребенка, у Эйвери дрогнуло сердце. После такой долгой разлуки девочка скорее должна была засыпать мать тысячей интересных новостей.

Все расселись, горничная принесла из кухни поднос с едой и поприветствовала Эйвери.

– Спасибо. Я рада, что я опять дома. – Стандартный, но зато безопасный ответ, подумала Эйвери.

– Мона, пойди принеси Кэрол холодного чая, – ска­зал Нельсон. ( Так, имя экономки теперь знаем.) – И не забудь положить сахар.

Родственники невольно делали ей подсказки, давая возможность освоиться с привычками и пристрастиями Кэрол. И она с неослабным вниманием ловила каждое слово, которое могло помочь ей выработать верную ли­нию поведения.

Она уже стала поздравлять себя с успешным дебютом, когда в сад вбежал большой лохматый пес. В нескольких шагах от Эйвери он остановился, почуяв чужого. Лапы у него напряглись, он лег на землю и глухо зарычал.

Собака! Как она об этом не подумала? Она решила взять инициативу в свои руки.

Тейт сел верхом на скамейку и позвал собаку к себе:

– Иди сюда, Шеп, и перестань рычать.

Не спуская глаз с Эйвери, пес подполз и положил мор­ду Тейту на ногу. Эйвери осторожно протянула руку и потрепала собаку по морде.

– Привет, Шеп. Это я.

Он недоверчиво понюхал руку. Убедившись, что она не представляет опасности, он наконец лизнул ее в ладонь.