Запах можно описать так, что он обретет и вкус и цвет. А когда от слов исходят нежность и аромат, тогда… тогда надо чаще отключать модем.

Януш Леон Вишневский. Одиночество в Сети

После лекции я успеваю забрать Дэниела с футбола — обычно он добирается до дома с водителем, но мы решили немного прогуляться в Центральном парке. Он долго рассказывает мне о своих тренировках, и в эти секунды его голубые глаза горят куда ярче, чем рождественские огни, украшающие уже голые деревья. Атмосфера в парке царит волшебная, по аккуратным дорожкам ездят повозки с колокольчиками, и кучером, переодетого в красный, рождественский костюм. Повсюду продают имбирные пряники, карамельные палочки, и елочные украшения. Покупаю себе хрустальную снежинку и так и гуляю с ней по парку, покручивая игрушку в руках. Это невероятно успокаивает, и рядом с братом я отвлекаюсь от всех своих проблем.

— Иногда мне кажется, что я только зря стараюсь. Папа никогда не придет на мою игру… — он со злостью швыряет сухую ветку в траву, с отчаяньем глядя на верхушки небоскребов, что возвышаются над голыми деревьями парка. — Я скучаю, — опустив плечи, тихо произносит Дэниел. И мне не нужно спрашивать, чтобы понять кого он имеет в виду.

Он скучает по маме.

Мне было столько же лет, сколько ему сейчас, когда я в последний раз поцеловала ее перед тем, как уйти на учебу. Я просто бросила «до вечера, мам» и наспех обняла ее, уверенная в том, что вечером мы будем пить чай с конфетами и разговаривать по душам. Мы часто так делали. Даже когда она заболела, мама никогда не переставала улыбаться и интересоваться тем, что происходит в моей жизни. А я не понимала… не понимала, насколько все серьезно, а Дэнни и вовсе плохо помнит себя в восьмилетнем возрасте. Даже когда в период обострения болезни прощалась со мной и плакала, я не верила в то, что это по-настоящему. Это не с нами — повторяла себе я. Почему-то до последнего была уверена в том, что у нашей семьи, у нашей сказки будет счастливый конец, и мамочка обязательно выздоровеет.

Но как бы сильно я не молилась, как бы сильно не верила в то, что она победит болезнь, этого не случилось. В тот вечер, когда я пришла из школы, маму увезли на скорой, и я даже не успела с ней попрощаться…

Я не попрощалась с ней.

Она просто не хотела, чтобы мы с Дэнни приезжали в больницу. Не хотела, чтобы мы видели ее такой.

«Пусть запомнят меня красивой и улыбающейся» — эти мамины слова мне передала бабушка, а дальше… слишком больно вспоминать это. Через три дня ее не стало, и весь мой мир рухнул.

Я потеряла часть своего сердца, большую его часть. И на долгие месяцы ушла в себя.

— Она смотрит на тебя, Дэнни. И гордится тобой, — я кладу руку на голову брата и смотрю на кучерявые облака, медленно плывущие по небу.

— Откуда ты знаешь? Я уже не маленький. Хватит говорить это.

— Ты большой, Дэнни, но ты всегда будешь моим мелким братом. Занозой в одном месте, — улыбаюсь сквозь слезы, сильнее сжимая в руках хрустальную снежинку.

— Я хочу видеть на игре всю семью. Мне надоело, что я ни с кем не могу поделиться своими успехами! — ворчит брат.