— Колин, хватит. Колин, отпусти! Мне больно… — шепчу я, чувствуя, как он до сих пор крепко держит меня, и вижу, как на белый снег капают капли бордовой крови. Я ничего не могу сделать Колину, даже по яйцам дать. Боюсь, что он озвереет сильнее, и меня здесь вообще не найдут… живой.

Какого черта я вообще поперлась гулять в парк с «незнакомцем» … очередной урок, который я с радостью вынесу, если, конечно, выберусь отсюда.

— А мне, а мне не больно, Русланочка? Смотри, шлюха! Смотри, какая ты грязная тварь! — вдруг начинает орать он, дергая меня за ворот сильнее, так, что он практически перекрывает мне кислород. Колин хватает меня за волосы и тыкает носом в экран телефона, на котором включено то самое видео… черт, как я могла не догадаться, кто стоит за всем этим? Я закрываю глаза, ощущая, как по щекам непрерывно текут слезы, но это не помогает, не спасает меня от того, что я итак помню наизусть…

Я слышу свои стоны. Такие громкие. Звуки нашего с Алексом секса и даже разговоры… черт, нет. Это все просто страшный сон. Я хочу, чтобы этот кошмар скорее закончился.

— Скажи мне, дрянь. Поклянись, что вернешься ко мне. Иначе это долбанное видео попадет в тренды ютуба прямо сейчас, сука! Поняла меня? Глаза открой, шлюха. И скажи. Давай, детка, говори. Как ты хочешь быть со мной, — лихорадочно тараторит псих, удерживающий меня за шкирку. И Колину, кажется, совершенно плевать на то, что я задыхаюсь, хоть и сама не понимаю, отчего больше — от душевной боли или от того, что ткань давит мне на жизненно важную артерию.

— Колин… — отчаянно хриплю я. — Колин, тебе нужна помощь…

— Это тебе нужна помощь, дрянь. Да только никто тебе не поможет, ясно. В моих руках твоя долбанная жизнь и репутация твоего папочки. Скажи, что вернешься ко мне. И если передумаешь, знай: это видео обязательно увидят все, кто тебя знает. Пусть они поймут, какая ты шлюха. Как сладко ты стонешь, сука. Со мной ты не была такой горячей, потаскуха гребаная, — шипит в ухо Колин, резко кидая меня лицом в сугроб. Кожу обжигает холодом, когда я соприкасаюсь со снегом и опираюсь на землю руками, пытаясь встать. За это я получаю от психа мощный удар ноги в тяжелом ботинке по бедру и, жалобно всхлипывая, вновь падаю на землю, не веря в то, что это все происходит именно со мной.

— Колин, прошу, не надо… — сиплым голосом заверяю его я.

— Скажи, что будешь со мной, — его палец замирает на кнопке, которая может отправить видео на сайт, который за час облетит весь Манхэттен. Леденящий душу ужас на миг лишает меня способности двигаться.

— Я буду с тобой, обещаю, — поддавшись страху, произношу я. Конечно, это ложь, но сейчас я готова сказать что угодно, лишь бы его палец не соприкоснулся с экраном телефона. — Колин, удали видео, и мы поговорим… все будет хорошо, если ты просто удалишь его.

— Какая же ты сука. За идиота меня держишь? — смеется Колин, резко дергая ногой, снова пытаясь со всей дури пнуть меня, но я вовремя поджимаю колени, валяясь на полу, как какое-то никчемное, беззащитное, никому ненужное существо.

У которого нет шансов на спасение.