— Можно тебя на минутку?

Я удивленно кивнула и встала со своего кресла, одернув длинную футболку, в которой ходила по дому. Братец окинул меня непроницаемым взглядом и вышел из комнаты.

Ну да, я знаю, что выгляжу несуразно: тощие ноги торчат из-под мешковатой футболки с нелепым мики-маусом, руки-веточки болтаются в широких рукавах, темные волосы закручены в непонятную гульку… Лепота! Ну и ладно, для кого мне наряжаться? Зато комфортно!

Правую ногу я безбожно отсидела, и она онемела. Проковыляв в коридор, я прислонилась к стене с выражением нечеловеческой муки на лице.

— Я тебе так неприятен? — вдруг спросил Максим, пристально разглядывая мое лицо.

— Да нет! — мне вдруг стало неудобно. — Я ногу отсидела!

Он недоверчиво посмотрел вниз, на мои босые ноги, неуклюже выглядывающие из-под, мать его, мики-мауса, и снова поднял глаза. Его взгляд был непередаваем. Я не могла понять, то ли он изо всех сил сдерживает смех, то ли размышляет, не добить ли меня на месте, чтобы не мучилась. Затем, взяв себя в руки, серьезно спросил:

— Ты действительно хорошо знаешь английский?

Надо же, запомнил!

— Ну неплохо, — осторожно ответила я.

— Как у тебя с разговорным американским?

— Хорошооо, — протянула я, не понимая куда он клонит.

— К нам в университет по обмену приехали несколько студентов из Америки, и мы завтра устраиваем вечеринку в честь их приезда. Ну, и для их комфорта хотелось бы позвать побольше людей, владеющих разговорным языком.

— А у вас в университете английский не учат?

— Нас обучают классическому английскому языку, и многие ни черта не понимают, что несут эти американцы. В дальнейшем мы адаптируемся, но пока нужна помощь…

Макс смотрел на меня, прислонившись плечом к стене. Какой он все-таки огромный, мне приходилось задирать голову, чтобы видеть его лицо.

— А во сколько будет вечеринка?

— В восемь вечера. Вместе выедем, я отвезу тебя домой часов в двенадцать.

— А можно я возьму своих подруг?

— Они говорят по-английски?

— Не очень… — расстроенно выдохнула я.

Братец устало закатил глаза.

— Бери. Только смотрите не напейтесь, я тебя отмазывать перед родителями не буду!

Я радостно улыбнулась, кивая головой. Даже нога болеть перестала.

— Девочки! — торжественно объявила я, вернувшись в комнату. — Завтра у нас бал!

Субботнее утро не задалось. В свои выходные я решительно настроилась проспать как минимум часов до одиннадцати. Но не случилось…

Часов в восемь утра в соседней комнате разгневанный Михаил Юрьевич о чем-то яростно спорил с Максимом. Гул их голосов проник в мою бедную черепушку и не давал мне снова забыться спасительным сном.

Когда отчим вышел из комнаты сына и громко протопал по коридору, я задремала. Но сквозь сон я почувствовала какое-то смутное беспокойство и заерзала в кровати. С мыслью «может, я проспала?» я открыла глаза и, вздрогнув всем телом, увидела сидящего в кресле Максима.

Он развернул стул в сторону кровати и беззастенчиво рассматривал меня. Затаив дыхание, я снова закрыла глаза, подождала три секунды, открыла, но видение не исчезло! Он действительно сидел в моей спальне и смотрел, как я сплю! Да твою ж мать! В нашем доме, оказывается, живет больной маньяк?!