– Тот самый случай.

Орлов понял, что друг беседует сам с собой и спросил:

– А может, тебе у них остаться?

– У кого? – рассеянно спросил сыщик.

Орлов, довольный, что Лева попался, хохотнул.

– У цирковых. У тебя очень эффектно получается. А может, в каскадеры податься? Слышал, они свою лигу создали.

– Надо подумать, – серьезно ответил сыщик, – потому как преступники и генерал Орлов лично мне надоели до смерти…

Роговой и Бунич не обменивались колкостями и остротами, разговаривая по телефону, старались не употреблять непарламентских выражений, хотя ныне в нашем парламенте загибают достаточно круто.

– Доставить ваш груз в Москву и получить десять процентов? – спросил Бунич. – Мысль интересная…

– Два миллиона зеленых за простую транспортировку, – от переполнявшей его злости Роговой слегка заикался.

– Десять и, как говорил классик, «торг здесь неуместен».

– Вы здоровы? Покажитесь врачу.

– Кто мне мешает забрать все?

– Не блефуйте, я знаю, вы не занимаетесь этим товаром.

– Верно, – согласился Бунич. – Видимо, не стоит и начинать.

– Три, – сказал Роговой.

– Известно, мы не любим друг друга, но коммерция есть коммерция. Вы не понимаете сложившейся у нас обстановки. Практически вы на девяносто процентов потеряли уже все. Я могу попытаться утерянное вернуть, хотя не знаю, как и подступиться к делу. У вас связь с товаром через женщину, чей муж взят два часа назад при попытке совершить убийство, – Бунич выдержал паузу. – Рядом прогуливаются, просто изнывают от безделья два лучших сыщика России. Прилетайте. Берите свой товар, за скромные деньги я помогу вам транспортом и людьми.

– Не говорите глупостей, меня знают в лицо.

– Так пришлите кого-нибудь, – подсказал Бунич. – Одного убили, второго арестовали, и вы остались без людей? Вопрос риторический. Я знаю, что у вас людей нет. Вы старый, жирный, подлый боров. Вы обманули всех и остались один. Вы меня слушаете и трубку положить не смеете, потому как я – ваш последний шанс. Вы задумали хорошо, даже гениально, но поскупились, наняли дерьмовых исполнителей и практически разорились.

– Хорошо, вы получите десять миллионов, – просипел Роговой.

– Предупреждаю…

– Не надо, знаю, – перебил Роговой. – В этот раз я расплачусь полностью, – и положил трубку.

Бунич услышал гудки, тоже положил трубку, вызвал секретаря. Тот явился мгновенно, сел напротив. Хозяин получал информацию через секретаря, потому начал без предисловий.

– Тебе ситуация в городе и цирке известна. Стоит нам ввязываться?

– Нет, я считаю партию законченной.

– Твой гонорар два миллиона долларов.

У секретаря были отличные нервы, но, услышав сумму, он закашлялся, ослабил узел галстука.

– Я понимаю, что, получив такие деньги, ты от меня уйдешь, захочешь самостоятельности. Мне жаль, я ценю тебя. Если все пройдет удачно, мы можем стать партнерами.

– Я благодарен, хозяин, надо подумать.

– Думай, пока пригласи близнят.

Когда братья явились, Бунич впервые предложил им сесть. Такое удивит хоть кого, и на бесстрастных монголоидных физиономиях братьев появилось замешательство. Охранники молча сели, они многое знали, поняли хозяина с полуслова и синхронно покачали головами.