Я захватил с собой свою семью на уличную ярмарку Renaissance Fair в дождливый день. Людей было много, но не так, как обычно. Чем оказался дождь — проклятьем или благословением? На самом деле ни тем, ни другим. У нас существует множество мероприятий в крытых помещениях, и размеры толпы всегда саморегулируются, и день, проведенный на ярмарке, бывает точно таким же приятным, как и день, проведенный, скажем, в торговом центре. Дождь не делает торговый центр лучше или хуже, как не может он сделать ярмарку лучше или хуже.

Секс-скандалы стали обычным делом современной президентской кампании. Даже те кандидаты, которые еще не подверглись публичному унижению, должны не спать ночами, размышляя о том, какие подробности их частной жизни все-таки останутся частными. Комментаторы говорят — убедительно, но неверно, — что такой ход событий вредит кандидатам. Они упускают из виду, что что-то заставляет потенциальных кандидатов относиться безразлично к вопросу, стоит ли им баллотироваться на пост президента. Без секс-скандалов в гонку вступит еще больше кандидатов в ущерб тем, кто в ней уже участвует. И число кандидатов будет расти до тех пор, пока участие и неучастие в ней не станут одинаково привлекательными, — точно так же, как с этим обстоят дела сегодня[5].

Обозреватель Chicago Tribune Боб Грин рассказал читателям о деятельности Общества поддержки посудомойщиков, которое призывает постоянных посетителей ресторанов отступить от традиции и начать оставлять чаевые помощникам официанта, убирающим грязную посуду со столов. Как думаете, кто выиграет, если данная организация преуспеет в изменении общественного отношения к этому вопросу? Уж, конечно, не помощники официантов. Они никогда не смогут быть счастливее уборщиков, а карьерных шансов у уборщиков нет. Как только помощники официанта станут получать чаевые, уборщики станут идти в помощники официанта. В ответ заработная плата помощников официанта снизится. Уборщики будут переходить в помощники официанта до тех пор, пока все, что они будут получать в качестве чаевых, не будет вычтено из заработной платы вплоть до полной ее отмены.

Ну, и кому это выгодно? Если заработная плата помощников официанта снижается, можно уже догадаться, что в выигрыше — владелец ресторана. Но и это не так, потому что владельцы ресторана никогда не могут стать счастливее владельцев обувного магазина, а судьба владельцев обувного магазина не меняется. Когда заработная плата помощника официанта падает, а прибыль ресторана растет, обувные магазины начинают превращаться в рестораны. Тогда цены в меню начинают падать, а прибыль — сокращаться. Владельцы обувных магазинов продолжают прибывать, покуда все, что владелец экономит на заработной плате помощников официанта, не пропадет из кассы. Если каждый посетитель ресторана оставляет помощнику официанта 5 долларов в качестве чаевых, то заработная плата помощника должна сократиться на 5 долларов за один обед, а затем цена самих блюд должна сократиться на 5 долларов. Если цена упадет еще ниже, то владельцы ресторанов опережают события, а это невозможно, пока есть обувные магазины, ожидающие своего часа, чтобы стать рестораном. Так кому это выгодно? Да никому. Чаевые посетителей ресторана возвращаются к ним обратно в виде более низких цен в меню. Ничье благосостояние не изменилось. Сами посетители ресторана вполне искренне могут проявлять щедрость к помощникам официанта, но тут в дело вступает «принцип безразличия». Только владелец основного ресурса может избежать последствий «принципа безразличия». Повышенный спрос на актеров не дает самим актерам никаких преимуществ, так как профессия постоянно притягивает к себе новичков. Но повышенным спросом на Клинта Иствуда может воспользоваться только сам Клинт Иствуд, так как Клинт Иствуд является постоянным ресурсом: такого, как он, больше нет. Как только гонорары Клинта достигнут нескольких миллионов долларов за фильм, голодные актеры станут стремиться подражать ему, хотя и не слишком успешно. Если ученым удастся добиться возможности превращения одного человека в точную копию другого, то появится достаточное количество клонов Клинта Иствуда, чтобы сам Клинт Иствуд стал невостребованным.