Так кто же вы, леди?

И откуда так хорошо знаете специфику моей работы?

Что вы делали во дворце? И почему вас искали не стражники, а придворные кавалеры и дамы?

Быть может, навести о вас справки через Аарона Искадо?

Заманчивая мысль, но тогда мне придется объяснять милорду причины. А раскрывать вашу тайну не в моих интересах. Поэтому пока я буду действовать один. Тихо. Незаметно. И только когда исчерпаю собственные возможности, попробую подключить к поискам кого-то еще.

«Дай мне ее образ, – шепнул вдруг брат, до этого лишь настороженно прислушивавшийся к моим мыслям. – У меня может получиться быстрее».

«Если она живет в городе – да. Но мне почему-то кажется, что она во дворце частая гостья».

«Все равно дай, – не согласился Мэл и через пару мгновений разродился скупой усмешкой. – Ого. Теперь понятно, почему ты ее поцеловал».

«Вообще-то это была ее инициатива», – хотел было буркнуть я, но по поводку пришла такая выразительная эмоциональная волна, что спорить быстро расхотелось. Да и какой смысл? Что случилось, то случилось. Как говорится, виноват, сознаю, исправлюсь. Но вот что мне точно во всем этом не понравилось, так это свое последующее неуравновешенное состояние.

«Не переживай, с женщинами так бывает, – снова бессовестно подслушал мои мысли Мэл. – Сначала вроде ничего, а потом бац – и ты уже убит».

Я отмахнулся: «Да иди ты… в шляпу!»

«Почему в шляпу?» – удивился брат.

«Потому что ее никто не любит и, по мнению большинства тех, кто меня окружает, это самая ужасная вещь на свете».

Мэл приглушенно рассмеялся: «Нет, брат. Самое ужасное – твоя беспросветная слепота в некоторых житейских вопросах. Но надеюсь, это временное явление».

«Ты что, учить меня вздумал?»

«Нет, Арт, – усмехнулся бывший Палач. И, прежде чем исчезнуть из моей головы, весомо добавил: – Учит нас жизнь. В нашей власти лишь захотеть чему-нибудь научиться».

Что именно он хотел этим сказать, я уже не узнал – Мэл отпустил поводок и больше не откликался. Но размышлял я над его словами долго. Все утомительно долгое утро. Такой же утомительный и суетливый день, на протяжении которого мне пришлось трижды подниматься в кабинет Йена и помогать Херьену с навалившимися делами. Корн меня, хвала всем богам, больше не дергал. От отца Гона и Ала вестей тоже не было. Поэтому, намаявшись в Управлении, вечером я снова поручил Роберта заботам брата. А когда уже в темноте явился, чтобы его забрать, неожиданно осознал, что Мэл прав и учиться в этой жизни мне предстоит еще очень много. Причем и магии, и пониманию темной стороны. Но особенно терпению, которое подверглось нешуточному испытанию в тот самый миг, когда я вышел с темной тропы, оглядел притихшее кладбище и обнаружил, что над моим учеником в угрожающей позе склонился здоровенный моргул, в распахнутой пасти которого жутковатым водоворотом кружились сожранные им души.

От удара меня остановило только присутствие Мэла и тот факт, что Роберт спокойно держал нежить за костлявую лапу.

Через пару ударов сердца моргул захлопнул пасть и отступил, а над головой юного герцога осталось висеть небольшое светящееся облачко, от которого веяло тоской и отчаянием.