Он бросился к самой облегчённой лошади, накидывая, затягивая седло и закидывая узду. Рядом то же самое делал Форш:

– Я с тобой!

– Ладно, поехали!

– А если разбойники подоспеют до вашего возвращения? – с резонным вопросом вмешался маркиз. Менгарец ткнул рукой в сторону плато:

– Приготовьте верёвки и свесьте их вниз прямо на плато. Если не успеем к тропе, прискачем сюда. Коней придётся бросить, но зато вы нас в два счёта вытянете.

Спускались со скалы уже под первыми лучиками солнца сквозь тучи, которые весьма и весьма обнадёжили возможной лётной погодой. Затем, не присматриваясь к сияющей поверхности плато, промчались на его противоположную сторону. Там ширина дороги, пронзающей скалистый «гребешок», как раз позволяла проехать добротной крестьянской телеге. Командир спешился и первым делом метнулся к гнёздам. Ничего особенного: кучка соломы в каждом, тепло, удобно, даже уютно. Наверняка любого чужака на поблескивающем плато даже в снежном урагане рассмотреть можно. Поднимай тревогу, позвонив в колокол, да постреливай вниз из лука. Позиции идеальные.

Вернулся на дорогу, сел на коня и двинулся дальше, пересказывая сопровождающему мэтру увиденное. Уже через десять метров взору разведчиков открылось второе плато, но маленькое, с нормальным природным камнем на поверхности. И тоже две пропасти по сторонам. Но теперь уже ущелья как бы резко начинали сходиться вместе, образуя из горы некий громадный, вытянутый язык ещё не разрушенной временем породы.

А вот в финале этого невзрачного каменного пространства открывался великолепный вид на массивное, мрачное строение с неприступными башнями, ещё и отделённое от всего горного выступа глубокими трещинами, словно рвами. То есть неприступная крепость стояла как бы на огромной плоской вершине отдельной горы с вертикальными склонами. Штурмовать такое уникальное сооружение – прославиться на века своей тупостью. Даже сейчас, при помощи орлов, там придётся повозиться не одни сутки, а добрую неделю. За стенами виднелись кроны вековых деревьев, а ведь там ещё для огородов места и воды хватало, как утверждалось в трактате. Значит, колодец, пробитый на невесть какие глубины, и в самом деле существует.

От выступающего вперёд донжона на цепях свисал узкий железный мост, и в данный момент он неспешно поднимался. Тринадцать всадников уже забрались внутрь твердыни. Причём полотно моста так и замерло, приподнявшись только на треть. То ли заедало, то ли не было смысла поднимать и опускать ежедневно на всю высоту.

– Странно! – недоумевал Форш, пялящийся во все глаза, но не забывающий мыслить. – Зачем им тогда этот ночной пост? Никакой логической причины для его содержания не вижу!

Менгарец припомнил «клин сорока», в существовании которого тоже не получалось отыскать смысл ни ему, ни жителям Ворот за всю их тысячелетнюю историю. А он был. Как и здесь, явно имелся. Только стоило его разгадать.

Хоть всадники стояли на дороге, не выезжая на малое плато, их со стен крепости сразу заметили. Мост вздрогнул и пополз вниз, а один из стражников заорал басовитым голосом: