Тут я обратил внимание, что очухавшийся Будулай внимательно выслушал майора, потемнел лицом и незаметно юркнул в распахнутую калитку.

Тем временем из леса выехал вместительный импортный микроавтобус со спецномерами. Двое оперативников схватили меня за руки за ноги, бесцеремонно отволокли к машине, бросили там и повернули обратно, за телом убитого товарища.

«Занятный расклад! – подумал я. – Почему меня отдают именно чеченам, а не наркоцыганам, у которых ко мне тоже крупный счет?! Выходит, «чавэллы» занимают в этой гнусной спайке третьестепенное по значимости положение. Между тем цыгане народ горячий, мстительный, необузданный. В общем – плохо поддающийся контролю. Интересно, как они поведут себя теперь, когда у них вожделенный кусок изо рта вырывают?! Причем в наглую, под аккомпанемент плача о погибших?!» Ответ последовал очень быстро. Десяти секунд не прошло!

Во дворе усадьбы появилась шумная толпа цыган. Восемь мужчин с автоматами, десятка два женщин и целая свора маленьких цыганят. Среди женщин я узнал Земфиру с пылающим от гнева лицом.

– Отдайте Корсакова нам! – взмахом руки заставив соплеменников умолкнуть, сурово потребовал давешний пожилой мужик с окладистой бородой. – Он убил четверых наших людей, и мы собираемся отомстить. Разве вы не слышали, как горько рыдали вдовы?!

В тот же момент означенные вдовы, за исключением Земфиры, завыли по новой, еще пуще прежнего.

– А если бы не наша помощь, вы бы его вовек не поймали! – торжественно подытожил «пожилой».

– Зарываешься, Родион. Место свое забыл. Да и значение преувеличил, – презрительно скривился заместитель Злобина. – Зна-а-а-ю тебя, как облупленного, блин! Ты вечно норовишь загрести жар чужими руками! Случайно заметив в лесу Корсакова, вы попросту обоссались и спешно позвали нас: «Выручайте! Погибаем!» А когда дело сделано, норовите на халяву проскочить. Нет уж! Дудки!!! Брали Корсакова мы, следовательно, и распоряжаться им будем мы! А ты, хмырь хитрожопый, вали-ка отсюда, пока я добрый… Иначе силком обрею! – Последнюю фразу майор произнес явно в шутку, видимо, надеясь отчасти разрядить ситуацию, но… жестоко просчитался! Не учел национального менталитета.

Белые зубы Родиона хищно оскалились. В темных глазах вспыхнули волчьи огоньки.

– Не стоит со мной ТАК! – тихо, угрожающе процедил он. Узловатая ладонь цыгана недвусмысленно легла на цевье автомата.

– Мерзавец! Гадина! Подлый лжец! – обращаясь к Ляпунову, завизжала выскочившая из калитки Земфира. – Ты же по телефону клялся выдать нам убийцу! А сейчас увиливаешь, подонок?! Так пусть будет проклят твой род до седьмого колена! Пусть дети твои вырастут калеками! А сам ты пусть сгниешь заживо!!! Не-на-ви-и-и-жу!!! – Обезумев от ярости, цыганка растопырила пальцы с длинными крашеными ногтями и попыталась вцепиться майору в глаза.

– Семенов! Чего стал столбом! Заткни, на хрен, эту стерву! – увернувшись от взбесившейся Земфиры, крикнул Ляпунов одному из оперативников. Тот понял приказ начальника буквально. Приглушенно хлопнул выстрел. Крупнокалиберная пуля, попав в рот, снесла женщине половину черепа. Родион среагировал молниеносно. Сбросил с плеча автомат и дал длинную очередь в сторону оборотней. Его примеру незамедлительно последовали остальные мужчины табора. Оборотни залегли и открыли по толпе шквальный огонь. Исход разыгравшейся перестрелки предугадать было несложно. Цыгане изначально оказались в заведомо проигрышном положении. Так как, во-первых, ввязались в бой с матерыми профессионалами (хотя и скурвившимися). А во-вторых, находились в чрезвычайно невыгодном положении: стояли плотной толпой, посреди открытого двора, за невысокой декоративной оградой. Бой, вернее, кровавая резня продолжалась порядка полутора минут. В итоге в центре усадьбы образовалась груда тел разного пола и возраста. Все мертвые или умирающие. (Стреляли оборотни метко.) Умирающих было трое, и, по стечению обстоятельств, они оказались моими «знакомыми». Лежащий наособицу от остальных Будулай судорожно скреб ногтями землю и неотрывно смотрел в небо тускнеющими глазами. Бородатый Родион что-то неразборчиво бормотал по– цыгански и зачем-то прижимал к развороченной пулями груди автомат с пустым магазином. А тетка Софья в предсмертных конвульсиях упорно пыталась дотянуться рукой до высыпавшихся из мешочка драгоценностей. Словно намереваясь утащить их с собой в могилу. Подчиненные подполковника Злобина уничтожили табор почти целиком. Лишь нескольким шустрым цыганятам удалось улизнуть со двора и спрятаться по домам, где, возможно, еще оставался кто-то из взрослых типа дряхлых полуслепых бабок. Оборотни обошлись без потерь. Только одному оперативнику шальная пуля слегка оцарапала предплечье.