– Сколько же у Макнамара детей?
– Всего шестеро, – ответила она. У нее самой было одиннадцать.
Наша семья принадлежала к обеим сторонам Ок-Парка. Мои родители были из местных, которых называли «вестсайдскими ирландцами». Они познакомились в старших классах. Мой отец был щербатым и веселым, любил смеяться, моя мать – непьющей старшей дочерью двух заядлых тусовщиков. Она обожала Джуди Гарленд и через всю жизнь пронесла увлечение Голливудом. «Мне часто говорили, что я похожа на Джин Тирни», – однажды смущенно сказала она мне. Я не знала, о ком она говорит. А когда много лет спустя посмотрела «Лору», загадочная героиня с точно такими же, как у мамы, пышными каштановыми волосами с золотистым отливом и изящно очерченными скулами очаровала меня.
По семейному преданию, мои родители начали встречаться после того, как мой отец постучался в дверь моей матери, якобы разыскивая кого-то из своих друзей. Я верю, что так и было. Подход к эмоциональным вопросам окольными путями устраивал их. У обоих были огромные глаза – у отца голубые, у мамы зеленые, – которые выражали всю полноту чувств, которые зачастую они не могли высказать словами.
Учась в Университете Нотр-Дам, отец подумывал о духовной семинарии. Его даже прозвали Братом Лео. Мама подумывала о других поклонниках и прикидывала, какие еще возможны варианты ее будущей фамилии. Но Брат Лео решил, что в семинарии слишком мало пьют. Их друг, преподобный Мэлэки Дули, сочетал их узами брака на следующий день после Рождества в 1955 году. В сентябре 1956-го родилась моя старшая сестра Марго. Стоило поддразнить маму подсчетами и вопросительно поднятой бровью, и она заливалась краской. В школе ее звали «пай-девочкой».
После Школы права Северо-Западного университета мой отец устроился в компанию «Дженнер энд Блок» в деловой части города. Там он прослужил тридцать восемь лет. Большинство дней начиналось для него на нашей открытой передней веранде – в одной руке «Чикаго трибюн», в другой чашка чаю – и заканчивалось очень сухим мартини «Бифитер» со льдом и спиралью цедры. Когда же в 1990 году он решил стать трезвенником, то объявил об этом со свойственной ему оригинальностью. Все его дети получили отпечатанное на бланке письмо. «Моему любимому дитю, – начиналось оно. – Я решил примкнуть к поколению “Пепси”». Позднее он утверждал, что лишь двое из его детей поверили этому обещанию. Одной из них была я.
Мои сестры и брат появились на свет один за другим; я, самая младшая, родилась после шестилетнего перерыва. Самая близкая ко мне по возрасту сестра, Мэри-Рита, была гораздо старше меня и не могла составить мне компанию в играх. Теперь, когда я вспоминаю прошлое, у меня возникает такое чувство, будто я родилась на вечеринке, начинающей затихать. К моменту моего появления на свет родители уже обзавелись одинаковыми удобными креслами от компании «Лей-зи-бой». Входная дверь нашего дома была частично застеклена, и, стоя за ней, можно было увидеть в гостиной высокую спинку маминого бежевого кресла. Когда к кому-нибудь из детей приходили друзья и звонили в дверь, мама поднимала руку и делала кругообразные движения кистью. «Обойдите», – кричала она, имея в виду, что задняя дверь не заперта.