– О нет! – вскричал Колесов, рассмотрев сертификаты. – Только не это!!!

Витькино лицо позеленело. Волосы на голове встали дыбом. Казалось, его вот-вот хватит инфаркт.

– Ты был прав, Олег, прав насчет поганой суки Вальки! Господи, каким я был идиотом! – болезненно простонал он. – Теперь все потеряно! Все!!!

– Вовсе нет. Времени прошло не так много, – опомнившись от шока, попытался успокоить я Колесова. – К тому же отнюдь не факт, что девочку собираются использовать в качестве донора. – Здесь я, признаться, сознательно покривил душой, как тот врач, который уверяет безнадежного ракового больного, будто бы опухоль у него доброкачественная и ничего страшного не предвидится. Витька, однако, ухватился за мои слова как утопающий за соломинку.

– Ты уверен? – выдохнул он.

Я кивнул.

– Слава Богу! – расслабился Колесов. – Слава Богу!

– Давай продолжим обыск, – сменил я тему разговора. – Мы же собирались отыскать какую-нибудь зацепку.

– Да, да, конечно. – Витька принялся лихорадочно выворачивать наизнанку содержимое платяного шкафа, а я занялся книжными полками... Зацепка обнаружилась лишь к исходу второго часа поисков. Она представляла собой полароидную фотографию, изображающую Валентину в летнем платье, стоящую в обнимку с бородатым мужчиной лет пятидесяти. На фоне белого трехэтажного здания, окруженного пышным садом. Надпись на обороте гласила: «Валечке от дяди Миши. Усадьба Заречное. 20.07.1997».

– Что это такое? – удивился Колесов.

– Частная загородная клиника профессора Седюка Михаила Борисовича, – пояснил я. – Расположена приблизительно в десяти километрах отсюда. А на фотографии он сам, собственной персоной.

– Откуда ты знаешь?

– Потом объясню. Поехали! Не стоит терять даром времени!

Мы вышли на лестницу. За дверями соседней квартиры слышались треск ломаемой мебели, звонкие шлепки, мужской мат и женский визг. Вероятно, давешняя Верка получала от своего сожителя в харю за «сныханный пузырь».

– Праздник жизни в полном разгаре! – вымученно усмехнулся я. Вымученно, поскольку в душе царил ад кромешный. Дело в том, что я отлично знал, кудамы отправляемся.

Говорят – время другое. Не интересами и болью России живет сегодня русский человек, а личным, корыстным интересом выжить... Если так будет продолжаться и дальше, мы как народ погибнем, без войн и завоеваний, захлебнувшись в собственной мерзости...

Александр Крутов. Журнал «Русский дом»

Три с лишним года назад я уже имел сомнительное удовольствие пообщаться с господином Седюком. Колька Свиньин по прозвищу Фунтик из нашей бригады попал в автомобильную катастрофу неподалеку от вышеупомянутой клиники. При явном попустительстве местной милиции его отвезли почему-то туда, а не в обычную больницу. Мы узнали об этом от подопечного коммерсанта, оказавшегося свидетелем происшествия, и не мешкая помчались разбираться в случившемся. Надо отдать должное: Клим, невзирая на все свои недостатки, ребят в беде никогда не бросал. Сашка хорошо помнил одну простую истину: «Как аукнется, так и откликнется»! Почему, скажем, погиб известный авторитет Жаба? Да потому, что нагадил собственным друзьям выше крыши! Впрочем, я отвлекся... На въезде в клинику стоял охранник – мордастый бугай «семь на восемь» – и долго не хотел ни пропустить нас внутрь, ни даже вызвать начальство. В конце концов я, озверев, сунул ему в рыло дуло пистолета и предупредил: «На раздумье пять секунд. Потом башку снесу. Не искушай судьбу, кабанчик!» Только после этого мы получили возможность встретиться с доктором Седюком.