На привале Саша решил, что надо искать сапоги, иначе комиссар станет обузой.

Командир любого воинского подразделения отвечает за боеспособность, за готовность личного состава к выполнению боевой задачи. А насколько боеспособен комиссар, когда он еле идет на сбитых ногах? Вот и приходилось Саше выполнять функции снабженца.

Едва они дошли до первой деревни, выпросил он у старухи старые дедовы башмаки. Перевязали отваливающуюся подошву у ботинка – по крайней мере, ступни будут целы. Конечно, не выход из положения, но ноги сохранят.

С обувью, одеждой до войны было плохо. Удалось раз в год отрез ткани купить на костюм – большая удача. Потому селяне расставались с одеждой неохотно, латали ее по многу раз.

С обувью – еще хуже ситуация. В некоторых семьях одна пара сапог или галош – на всех домочадцев, а зимой – одна пара валенок. Скудно люди жили. А во время войны резали поперек автомобильные покрышки, привязывали веревкой к ногам и так ходили.

Понял Саша: реально достать сапоги – снять их с убитого немца. Однако ждать милости он не привык, и как только группа вышла к телефонным проводам, Саша приказал старшине их обрезать.

Через час уже на велосипедах показались немецкие связисты. Сергей, укрывшись за кустами, расстрелял их из автомата.

Группа подошла к убитым.

– Комиссар, выбирай себе сапоги. Только примерь, чтобы не жали.

– Противно как-то с убитых снимать, вроде как мародерство.

– Не путай мародерство с трофеем – это противник. Мне твои ноги важнее сантиментов. Приказываю надеть!

Комиссар подошел к трупам и остановился в нерешительности. Сергей сам стащил с убитых сапоги и бросил их под ноги комиссару.

– Как девица ломаешься!

Подобрал все-таки комиссар себе сапоги, обулся, повеселел.

– Старшина, патроны у убитых забери.

Оружие было у всех, а патронов немного. Зачем брать карабины? Только лишнюю тяжесть тащить. Вот без карты плохо, хоть немецкую бы найти! У связистов при себе карты не было, хотя Саша в глубине души надеялся, сам обыскал сумку с инструментами и карманы.

Эх, знать бы им, во что эти сапоги для комиссара обойдутся!

После расправы над связистами Саша с отрядом прошел с полкилометра по ручью, чтобы сбить со следа собак, если немцы их пустят. Они остановились немного обсушиться – почти у всех промокли сапоги: давно ваксы не видели, кожа воду пропускать стала. А идти в промокших – набить мозоли.

Развели небольшой костерок из трухлявого пня – он почти не давал дыма. На сломанные ветки насадили сапоги и протянули их к огню – даже пар повалил.

Когда обувь подсохла, принялись сушить портянки. Дух от старых, давно не стиранных портянок стоял еще тот, хоть носы зажимай.

Сергей вдруг сказал:

– Бойцы, дым идет.

– Да нет, костер хороший: жар есть, а дыма нет.

– Вы туда поглядите, – он показал рукой вправо. Сразу несколько дымов поднимались за лесом.

– Никак – немцы деревню жгут? – высказал предположение комиссар.

– Похоже. Отряд, к маршу готовсь!

Бойцы намотали на ноги портянки, натянули сапоги.

– Бегом за мной – марш!

Саша бежал не быстро, чтобы не сбить дыхание и не отстали другие. Небольшой лесок миновали за полчаса.