Мустафа, на бегу показывающий нам издали трофейную ремингтоновскую помпу, почти сразу поник лицом, когда увидел СВД и АКС-74У… Зря ты так, пацан, ведь помповое ружьё тоже впервые появилось в общине, а это хороший итог для вашего первого самостоятельного рейда. Очень хороший.

– Что, с ружьём бегать лучше, чем рощу поливать или мудрить с починкой кровли? – с ехидцей поинтересовалась Ирина.

С трудом сдержавшись, группер молодых часто закивал, несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул и доложил об итогах.

– Труп быстро закопали? – спросил я как ни в чём не бывало.

У замерших в полной растерянности парней тут же округлились глаза. Что это вы, маленькие мои цыплятки, переглядываетесь, как торчки на ЕГЭ, косячка словили?

– Командир, так мы вам помочь торопились…

Кретова усмехнулась. Она с легкостью читала мысли подопечного, словно они высвечивались у него на лбу бегущей строкой.

– Что такое? Никак, Мустафа, вы шанцевый инструмент второпях взять забыли? – ехидно поинтересовалась Ирина и безжалостно выложила на капоте две кобуры в аккуратный рядок. – А в джипе две лопаты лежат. Не видели, да?

Видели. Не подумали, не включились, интерес к обретённому луту победил здравый смысл. Нормально, так к спасателям опыт и приходит.

Спросят про пистолеты, нет? Группа молчала, осознали.

На Пятисотке существуют непреложные правила. Традиции. Именно они и помогают людям не сходить с ума, позволяют понимать своё место в обществе, это наши корни. Традиции не обсуждаются, они были, есть и будут.

Традиций много, как и странных смыслов. Но даже я не понимаю некоторые.

Мы хороним всех.

– Ирина, красный парашют опускается! – неожиданно крикнул Спика, прижимая ребро ладони ко лбу.

– Где? – хором закричали его дружки.

Все уставились по указанному направлению, и лишь я гордо вытащил единственный бинокль. А что толку? Изношенный прибор не держал изображение. Говорю же, новый нужно добывать! Ирка сдалась и вскинула СКС, глядя в оптический прицел.

– Не могу поймать, падла, – ругнулся я.

– Да вот же! Красная точка! – Спика ещё раз показал рукой. Богата юность на здоровье. Мне оставалось лишь констатировать:

– Ну у тебя и зрение…

– Километра четыре, – предположил Мустафа.

– Ближе к пяти, – поправил его самый зоркий наблюдатель.

– Ирина, может мы того? Метнёмся? – с азартом в голосе спросил Мустафа. – Бочка упадёт недалеко от дороги, на машине обернёмся быстро. Ништяк лишним не бывает! – добавил он с напускной взрослостью.

– Я вам ща метнусь! – осадила порыв юнцов группер, погрозив молодёжи кулаком. – Отставить поисковый энтузиазм, вы сперва тело похороните! Прямо львы пустыни, гляди-ка! Там уже дюжина сталкеров-северян внизу приплясывает с открытыми пастями. Или, что ещё хуже, тупые вольняшки пасутся. А эти на вас злые, как собаки. Потом ваши головы без ушей подбросят под периметр. Считайте, что это их законная добыча. И вообще уясните, жадность – опасное чувство. Работаем дальше, нам ещё несколько рейсов придётся сделать, до вечера дел хватит.

Тела людей положено предавать земле, вне зависимости от их религиозной принадлежности и качества поступков при жизни.