— Живо тащите свои задницы в уборную и чистесь засранцы!

— Рота… Стройся… — просипел я, ведь звания меня не лишили и нефиг лишний раз косячить, припомнит ведь скот.

Он теперь меня принципиально не понизит и будет взыскивать с меня все косяки роты. А за мои личные косяки соответственно станет страдать вся рота. Хоть и не плавали по морю родной армии, но все равно знаем, что к чему.

Кровь, кстати, остановилась. Еще одна полезная модификация клонов. В то время как обычный человек от серьезной раны истечет кровью, клон имеет все шансы дождаться помощи.

— В уборную, шагом марш…

Вот таким было наше первое утро третьего года жизни.

А ведь впереди еще целый день и вечер. А если на то пошло, то и ночь. И сдается мне, что сержант-инструктор устроит нам приключения на полную катушку полные боли и унижений.

Ну разве не жопа?

Лично мне заранее хреново…

Обеда нас все же не лишили. Все-таки мы растущие, очень быстро растущие организмы и если лишить нас кормежки, то вполне могли случиться неприятности. Хватит и того, что не позавтракали. Кишки вязались в морской узел, требуя жрачки. И они ее получили.

Судя по изможденному виду клонов из других рот с усталыми, растерянными или злыми взглядами, бросаемые на наставников, что также явились в столовую в обновках, курс молодого бойца у них начался аналогично тому, что и у нас.

«Начали формировать нам индивидуализм», — невольно усмехнулся я, еще никогда не видев столь разнообразную палитру чувств, испытываемую клонами.

— Приступить к обеду!

— Сэр, есть, сэр!

Плюхнувшись на лавки мы начали быстро жрать ожидая очередной подлянки от своего наставника. И она не замедлила себя долго ждать:

— Встать! Время обеда вышло!

Скот! Честно скажу, я едва удержался от того, чтобы не метнуть в него тарелку с наполовину недоеденными «соплями банты». Только до боли сжал челюсти.

— Держись, брат, не делай глупостей, — прошипел я, чуть покрутив головой из стороны в сторону, увидев, что Двадцать Третий, сидевший напротив сжал кулаки и глянул на стакан злым взглядом, явно желая его схватить, и запустить в забрака, даже рука уже потянулась к «снаряду». — Он только того и ждет. Не доставляй ему такого удовольствия.

Клон понятливо кивнул и прикрыл глаза, успокаиваясь.

Я чуть скосил глаза на мандалорца, пристально осматривающего нас.

И ведь ждет чего-то, сука! Нервы наши проверяет, не сорвется ли кто и не бросится ли дальше жрать, ведь вот она, еда, только руку протяни. Это настоящая пытка. Есть хотелось неимоверно, просто до слез. То что мы успели проглотить, не только не утолило голод, а наоборот, его лишь раззадорило. Аппетит, сука такая, приходит во время еды. И наши организмы болезненными спазмами в кишках настойчиво требовали топлива и строительного материала.

Ублюдки!

Такие же приказы о прекращении приема пищи отдали своим подопечным остальные сержанты-инструктора. И судя по крику, кто-то из клонов не выдержал такого резкого изменения в своей жизни, что даже пожрать спокойно не дают и таки швырнул тарелку в своего наставника.

— Я есть хочу!!!

— Ах ты вонючее поодо! — крикнул мандалорец и метнулся к своему подопечному, мгновенно сбивая того с ног.