– Что? Это из области мистики?

– Да какая мистика, если пять человек из одного города вдруг начинают скользить, падать, взрываться, хвататься за сердце и помирать на солнцепеке. Может, они сами это делали, но под чьим-то контролем.

– В мистику я мало верю. Но вполне возможно, что кто-то за всем этим стоит. Уж больно настораживает эта повальная невезуха в отдельно взятом отеле. Но опять таки, что касается смерти Коровина, то тут все объяснимо. Коровин сам виноват. Я и ты свидетели – никто его не спаивал.

– Вот вы тут заговорили о мистике, – Алена перешла на шепот. – С нами на острова прилетела блондинка. Нина Приемыхова. Странная она какая-то.

– Странная? Что в ней странного? Мне она странной не показалась. Мне ее даже в какой-то мере жалко. Ехала с одной целью провести хорошо время, нарядов сексапильных понабрала, а мужская половина от нее почему-то шарахается. Как будто боятся, что ли.

– Вот! Боятся, – повторила за мной Алена. – В первый день, я и Поль засиделись в ресторане. Официанты уже начали собирать со столов скатерти и подсвечники, когда появилась она, Нина. И знаете, что она сделала? Стащила несколько свечей из подсвечников.

– Зачем?

– Хороший вопрос. Сегодня, когда взорвался скутер, все вскочили с шезлонгов и побежали к воде. Нина тоже прибежала. Я случайно заглянула в ее пляжную сумку. С этой сумкой, напоминающей корзинку, она везде ходит. Так вот, я увидела в ней куклу из воска. Вы понимаете, о чем я?

– Вуду?! – я округлила глаза.

– Именно! – подтвердила мою догадку Алена. – В такие куколки втыкают иголки, когда хотят причинить кому-то вред.

– Интересно, что бы это значило? – я посмотрела на Алину. – Может, за ней понаблюдать?

– Времени мало, – покачала она головой. – Осталось всего три дня. У меня другое предложение. Надо переговорить со всеми, и с Ниной в том числе. Начнем разговор с предупреждения об опасности, а там как пойдет, авось, что и выясним.

– Да, – согласилась я с подругой. – А ты, Алена, дождись Поля. Уговори его все разузнать о взрыве. Хорошо было бы попасть в больницу и поговорить с пострадавшими.

– С Хрящевым вы вряд ли поговорите, – вздохнула Алена.

– Еще есть Иванов. Раз он жив, пусть объяснит, что произошло в его номере.

– Идем в ресторан, – вспомнила об ужине Алина.

Обычно вечером в ресторане играет веселая музыка. Сегодня было тихо, как на поминках. Люди ели молча, а если и переговаривались, то очень тихо. Никакого веселья, никакого смеха – прямо-таки вечер скорби и печали.

Даже есть не хотелось, и это не смотря на то, что весь день мы провели на свежем воздухе и должны были проголодаться как волки. Правда, на острове Ла Диг Поль завез нас в небольшую таверну, где нас угостили местными лепешками и салатом. Но когда это было?

Я и Алина долго бродили с пустыми тарелками вокруг гастрономического изобилия. В итоге мы сели за стол, так ничего себе и не выбрав.

– Аппетита нет, – вздохнула она. – Почему нам так не везет? В кои годы решили отдохнуть и вот те на!

– Алина, не гневи бога. С нами все в порядке. Дети живы и здоровы. Осталось три дня. Будем надеяться, что больше ничего трагичного ни с нами, ни с остальными не случится.