Ронери уловил этот момент и погладил мою напряженную спину. И плечи. Все это он проделывал молча.

— Оставим пока эту тему, — произнес он, когда я уже, было, решилась на разговор. Это требовало определенной смелости, было трудно, но нужно. Я это прекрасно осознавала.

Но слова мужчины дали повод отложить выяснение этого, несомненно, важного вопрoса на потом. Я понимала, что нам придется поговорить об этом. Но, для начала, мне хотелось услышать версию рoдных. Я не верила, что они просто предали меня. Всему должно быть простое объяснение.

— Я не могу пока говорить об этом. Ты ведь почти ничего не знаешь о моей жизни до того, как мы познакoмились. Μы мало гoворили об этом, — объяснила я свое нежелание обсуждать вопрос сестер и их непонятного поведения два года назад.

Действительно, с Ронери мы почти не говорили о моем прошлом. В общих чертах ему было известно о том, кто мой отец. О матери я даже почти не упоминала. Просто как-то заметила, что отношения мы не поддерживаем, и все.

— У тебя были проблемы в детстве? Из-за того, кто твой отец?

Вопрос Ронери показал, что кое-что ему, все же, известно. Или он просто догадывается об этом.

— Мать, скажем так, меня старалась не замечать. Сестры были единственными, кто любил меня. Они заботились обо мне с самого рождения. Понимаешь?

Я заглянула в глаза мужчине, ожидая увидеть в них ответ. Но поняла только то, что он внимательно меня слушает.

— А отец?

— За всю жизнь я видела его хoрошо, если семь раз. Но он дал мне образование, и за это я ему благодарна, — ответила чистую правду.

— Он обязан был сделать это по закону о детях, не важно, законные они или нет.

Вот как, получается. А я об этом не знала. Но тогда ясно, откуда вдруг эта помощь с академией магии.

— Кроме сестер, ни с кем из родных ты больше не общаешься?

— Мне и их достаточно. Они меня очень любят, даже сейчас, когда я стала взрослой. Я ведь младшая, и для каждой из них, как их собственный ребенок. Они не могли…

Я не договорила. Горло перехватило спазмом, слезы подступили к глазам. Но, усилием воли, я их сдержала. Не время и не место реветь. Какова бы ни была ситуация, я не одна. Μы вместе и справимся и с этим тоже вместе.

— А ты? — спросила я, — Как ты жил эти два года?

Я боялась ответа. И, в то же время, меня интересовало все, что касалось этого мужчины. С каждой минутой рядом с ним во мне разгоралось чувство влюбленности. Хотелось смотреть на мужчину, который был рядом со мной. Слушать его голос, касаться его тела, ощущать его губы на моих.

Мы были, словно знакомые незнакомцы. Все так знакомо и, в то же время, по-новому. Другие ощущения, чувства, эмоции. Нет того неконтролируемого желания постоянно быть вместе, все время чувствовать его прикосновения. Сейчас все намного спокойнее, но, в то же время, как-то глубже.

— Работа, работа, рабoта. Изредка встречался с друзьями. Иногда проводил вечера у родителей.

Столь простой ответ. Ясно, что о сердечных привязанностях он не расскажет. Но я, все же, спросила.

— А женщины. Ты любил… влюблялся в кого-то после нашего расставания? Или… возможно, твое сердце и сейчас не свободно?