Через минуту она повернулась к переполненной комнате отдыха и поинтересовалась:

– Есть желающие послушать пение? Эй, народ, хотите в ожидании поезда послушать отличный хор?

Толпа собравшихся состояла в основном из пожилых людей, и Том даже не был уверен, все ли хорошо расслышали ее слова. Правда, не услышать Роксанну было практически нереально. Все ответили, что с удовольствием бы послушали пение.

Женщина повернулась к своим юным подопечным, и после краткого разогрева они исполнили серию классических рождественских песен. Сама Роксанна пела на такой ноте, что совершенно не мешала прекрасному фальцету хора.

– Они потрясающие. Она потрясающая, – пробормотал Макс.

Мисти уселась на тот же диван:

– Она возглавляет хор одной из крупнейших баптистских церквей Чикаго, а еще служит там. Роксанна Джордан поет госпел[34] и блюз лучше всех, кого я слышала, – а я ведь живу в Новом Орлеане! И каждый пассажир, у которого есть сердце, после путешествия одним поездом с этой женщиной сходит с него лучшим человеком. Чтобы знать это, необязательно быть гадалкой.

Пение постепенно затихало. Роксанна выстроила мальчиков «паровозиком»: они и пели, и издавали звуки наподобие шума поезда, а аудитория громко аплодировала. Старшие менеджеры «Амтрака», вышедшие из своих офисов поглазеть, качали головами, улыбались и аплодировали вместе с остальными.

Том отвел Кристобаля к стойке с кофе:

– Спасибо, что помог с боа прошлой ночью.

– О, всегда рад помочь, – с сарказмом ответил тот, но затем смягчил тон: – Впрочем, собственно говоря, это было даже забавно. Отец моей бывшей девушки был точь-в-точь такой же: несносный грубиян, и она его за это ненавидела.

– Что ж, ты едва не пропустил все веселье.

Кристобаль посмотрел на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Я в курсе, что вы все должны были ехать более ранним поездом. Элли не знала почему, но планы Макса изменились.

Парень покачал головой:

– Нет, я планировал ехать предыдущим поездом, однако агент бюро путешествий – вот идиотка – перепутала дату и записала нас на более поздний. Когда я попытался сменить поезд, там уже не оставалось свободных спальных мест, а мистер Пауэрс не ездит сидячими – уж поверь мне. Так что мы прилетели на день позже. Я позвонил Элеоноре и сообщил, что планы изменились. Просто не стал объяснять причины – зачем? Она все равно провела неделю в Вашингтоне.

Разочарованный Том ответил:

– А я думал, то, что мы – с нашим-то совместным прошлым и все такое – оказались в одном поезде, могло быть не простой случайностью.

– Ну, я-то точно понятия не имел, что вы знакомы. И приготовления к путешествию делал я, не мистер Пауэрс.

– Конечно, звучит логично. Что ж, еще раз спасибо.

Будучи всегда подозрительным репортером, Том не был полностью убежден, что все обстояло именно так. Он разыскал Реджину и нашел предлог расспросить ее об этом. Та скрылась в недрах вокзала и через некоторое время вернулась:

– Я проверила бронирование, и там нашлось примечание, что компания мистера Пауэрса должна была ехать более ранним поездом, однако агент бюро путешествий все перепутал, и к тому моменту не оставалось свободных спальных мест, так что они предпочли ехать другим поездом. Все в порядке?