Насколько ему было известно, он был единственным, кто называл ее так. Она не возражала, а Том обожал.
Глаза Элеоноры открылись и сфокусировались на нем.
– Не буду ходить вокруг да около: Макс – чрезвычайно одаренный режиссер, но порой ему приходят в голову странные идеи, которые просто не работают. И я уверена, что данная – из их числа.
– Эй, я случайно наткнулся на этого энтузиаста. Я не хочу заставлять тебя заниматься тем, что не нравится, и, говоря откровенно, еще не обдумал все как следует.
– Значит, я могу передать Максу, что ты не заинтересован?
– Если ты этого хочешь, Элли, то я не против.
Она внимательно оглядела его, и Том ощутил, как съеживается под ее взглядом.
– Именно этого я и хочу.
Она зашла в свое купе и закрыла дверь.
Лэнгдон остался стоять, как статуэтка – обожженная в печи, готовая к грунтовке и росписи. Даже «шшш, жжж, ссс-бум-бах» поезда не могли расшевелить застывшего в неколебимом отчаянии человека. Он задавался вопросом, не поздно ли еще получить обратно деньги за билет на том основании, что стал живым трупом.
Глава 8
Том доплелся до своего купе и рухнул на раскладную кровать. Элеонора едет этим поездом? Не может такого быть. Он никогда не представлял себе, что путешествие к самопознанию окажется совместным с тем единственным человеком на земле, чье исчезновение из его жизни и побудило предпринять эту чертову поездку, во-первых! И тем не менее… кто был виновен в ее исчезновении? Он ведь так и не попросил ее остаться, верно?
Сидя на кровати и уставившись в заоконный мрак, Лэнгдон внезапно обнаружил себя не в поезде, едущем в Чикаго, – он находился в Тель-Авиве. Они предпочли этот приморский город из-за близости к аэропорту имени Бен-Гуриона – не больше двух часов полета до любых происшествий, которые Элеонора с Томом могли бы осветить. Средний Восток был непредсказуем в своей предсказуемости. Вы точно знали, что что-то произойдет: только не знали, где и как именно.
Марк Твен посетил Святую землю и много о ней писал в «Простаках за границей». Книга была опубликована 1869-м – за год до того, как евреи снова стали селиться в Иерусалиме, и почти за девяносто лет до появления суверенного государства Израиль.
Твен нашел Палестину очень маленькой и писал, что у него «не укладывалось в голове, что у маленькой страны может быть столь богатая событиями история». Том прекрасно его понимал. Место, кажущееся таким грандиозным людям со всего света, можно пересечь из конца в конец на автомобиле за считаные часы. Обнесенный стенами город Иерусалим с первого взгляда показался Лэнгдону не более чем великолепной миниатюрой.
Однако жизненная энергия города и людей, называющих его своим домом, соответствовала его репутации одного из самых притягательных мест на земле.
Они путешествовали по стране в поисках интересных историй, хотя Элеонора хотела впечатлений и лично для себя и однажды даже крестилась в Иордане. Твен тоже плавал в реке после долгой пыльной дороги от Дамаска, хотя больше в силу гигиенических, нежели духовных потребностей. Том с Элеонорой купили иорданской воды в прозрачных бутылках в форме фигуры Иисуса и отправили домой вместе с собранным в древних израильских храмах в жестяную банку святым воздухом. Лэнгдон и раньше знал, что оба сувенира пользовались бешеным спросом среди американских туристов, которые поспешат домой с этими воздухом и водой и принесут их в дар своим церквям. По его предположению, они так поступали в надежде заработать несколько очков в глазах Бога – подстраховаться, так сказать.