– Я хочу с вами, – запротестовала девушка, но Юрий Иванович строго сказал:

– Это не обсуждается. Мы тут не в игрушки играем. Сегодня вы и так сделали более чем достаточно. Завтра, если потребуется, будете еще помогать, а сейчас – домой, спать. А то ваш телохранитель уже сообщения мне шлет – беспокоится.

Шел четвертый час ночи, когда уставший и вконец расстроенный Манцев закончил повествование.

– Да, захватывающая история, – констатировал Бойко, помешивая ложечкой в чашке с остывшим чаем. – Я предполагал, что все происходящее связано каким-то образом с вашей совместной деятельностью. Однако то, что вы нам сейчас рассказали, – просто фантастика. Конечно, за такой суперприз будут сражаться до конца, не выбирая средств. При таком раскладе странно, что вы еще живы.

– Я и сам удивляюсь, – ответил Манцев. – Впрочем, отчасти это можно объяснить. О моем участии в проекте заказчики, инвесторы, или как этих бандитов правильно назвать, точно не знаю, пронюхали слишком поздно.

– Однако – пронюхали. Не исключено, что у них в руках есть такая же фотография. Думаю, без Шершукова здесь не обошлось. Может быть, поэтому его и убили. Знаете, Манцев, на похоронах Нателлы был некий странный человек, который представился как следователь прокуратуры и пытался расспрашивать ее сестру, Надежду Крюкову.

– Я не в курсе, – растерянно ответил Сергей. – Но Надя про меня ничего не рассказала бы, у нас была договоренность.

– Кроме вас четверых, кто еще был в курсе проекта?

– Больше никто. Официально в состав исполнителей входили Новокшанов, Парменский и Нателла. А потом Виктор, без всякого согласования, подключил меня. Я сразу понял, что добром это не кончится – слишком уж большие деньги замешаны. Но жадность победила – хотелось быстро и много заработать. Очень квартира была нужна, мы ведь с Нателлой хотели пожениться. А Виктор обещал большущие деньги. Впрочем, я сразу убедился, что финансирование у них весьма щедрое.

– Так вы знаете, кто финансировал проект?

– Понятия не имею. Об этом знали только Виктор и Толя. Кажется, Нателла тоже знала, хотя мне она не признавалась в этом, всегда уходила от разговора, смеялась – мол, меньше знаешь, крепче спишь. Но, честно говоря, меня это мало интересовало.

– Что думаешь, Савелий? – обратился Юрий Иванович к Васину, который, разминаясь, прохаживался из кухни в коридор и обратно.

– Либо это дело рук инвесторов, вступивших в конфликт с исполнителями, либо вмешались конкуренты. Бизнес-шпионаж, я несколько раз сталкивался с этими штучками. А может быть, третья сторона, если Новокшанов действительно решил вопреки договоренностям найти более щедрого покупателя. Кстати, убийство Шершукова отчасти подтверждает эту версию. Может, стоит поговорить с Емельяненко? Пусть разведает, не в курсе ли кто-нибудь из руководителей «Венко»?

– Ты прав, – кивнул Бойко. – Я позвоню ему утром. Есть еще одно дело, однако им мы займемся чуть позже. Я имею в виду смерть Нателлы Георгиевны. Сейчас добиваться эксгумации глупо, хотя я, как и господин Манцев, уверен, что ее убили. Если мы докажем убийство по двум другим эпизодам – тогда другое дело. Сейчас главное – придумать, как быстро выйти на преступников, пока они не натворили новых бед.