Эта женская банда чем-то похожа на наших речных цыган. Но фенотип совсем другой. Очень непривычные, смуглые у мулаток и черные негритянские, лица – редко я вижу негров в рейдах. Резкость эта, перепады настроения, непосредственность… Все непривычно. Совершенно непонятный язык, порывистые, даже вызывающие движения, они вообще какие-то внезапные! Связки медных браслетов и ожерелий, тяжелые круглые серьги в ушах, все ходят в ярких живописных юбках, которые, как на грех, девицы заткнули настолько высоко, что видно ягодицы…

И в то же время это были некие гипнотизирующие образы, способные посеять смуту беззаботного времяпрепровождения и породить жажду далеких странствий в сердце и душе даже самого скучного обывателя-домоседа. Обманчивый магнетизм полудикой вольницы.

Можно испытывать к ним симпатию, даже невольно позавидовать, толком не понимая, чему именно, но желания отправиться с ними в табор или в прибрежную деревню не возникает. Хочется цыганщины? Спляши «цыганочку» и успокойся.

– Каков наш план? – деловито осведомился Дагссон, как ни в чем не бывало, одновременно поглядывая, как две девицы за руки вытаскивают из воды третью, которой приспичило искупаться прямо во время движения. Хоть кол на голове теши…

– Нет четкого плана, не выработал. Смотрим, где именно стоит разъездной пароход «Сайпан», на котором приехал шериф, сколько человек в экипаже. Есть ли охрана, какое вооружение, все как обычно. Становимся где-то рядом, сгружаем этот чертов табор. Ты остаешься на судне, а я действую по обстоятельствам – может, придется сразу незаметно уходить в лес, это раз плюнуть… Что не так-то?

Все то время, пока я произносил эту длинную тираду, исландец смотрел на меня настолько странным, удивленным и даже растерянным взором, что я инстинктивно чего-то испугался.

– Пароход «Сайпан»? – быстро спросил он.

– Ну да, «Сайпан».

– Маленький, зеленого цвета?

– Все так… – Ох, мне уже нехорошо.

– С косой трубой?

– Да не тяни ты!

– Я его видел, Гоб. Этот пароход прошел мимо меня, когда баржа стояла в укрытой бухте. И шел он вниз по течению реки, а значит, направлялся в…

– Кайенну… – оглушенно закончил я.

– Дьявольщина! – громовым голосом вскричал исландец, и публика на палубе присела. – Что ты хочешь сказать, черт тебя побери? Торопился? Почему ты не рассказал все это во время радиосеанса, Гоб?

Мне оставалось только по-мальчишески шмыгнуть носом.

Криво все как-то. Сам не знаю, почему не рассказал, задурил мне голову этот проклятый Зенон! А ведь он и не утверждал, что шериф направляется именно в Асуан…

Вечереет, скоро солнце спрячется, уйдет за полосу леса левого берега. Я глянул на запястье, оценивая по циферблату потерю времени.

– Не сказал и не сказал, что теперь… Придется исправлять. Значит, так, Эйнар, мы все меняем и полным ходом идем в Кайенну.

Тут неуемная тетка снова подскочила к нам.

– Ну, тебе-то что опять надо? – вскипел я.

Она выпалила длинную фразу, в которой название Кайенна прозвучало несколько раз. Мне отчаянно хотелось дать кому-нибудь в морду или хотя бы смачно плюнуть, да места не находилось.