— Нет, — она вернула бумаги мне. — Что толку с этих подписей? Не они важны, а дела. Сколько вы хотите в задаток?

Совсем недавно Вульф напрочь отказался от аванса, но теперь передумал.

— Один доллар, — сказал он.

Видимо, это показалось ей в порядке вещей. Она открыла сумку, спрятала чековую книжку, вытащила кошелек и, достав долларовую бумажку, протянула ее Вульфу. Потом повернулась ко мне.

— А теперь я хочу посмотреть комнату.

— Не сейчас, — с ударением проговорил Вульф. — У меня к вам несколько вопросов. Садитесь.

— Какого рода ваши вопросы?

— Всякого. Вы сказали, будто много лет знали о повышенном интересе вашего мужа к женщинам, ставшем его болезнью. Можно предположить, что вы пытались разузнать кое-что и о том, как он боролся со своим недугом. Мне нужны имена, даты, факты, адреса, подробности.

— От меня вы этого не услышите. Я давно уже ничем таким не интересуюсь. Однажды, когда дети были поменьше, я спросила своего доктора, что можно сделать, но из его объяснений поняла, что ничего.

Зазвенел дверной звонок. Выйдя в холл, я не увидел на крыльце еще одного возможного клиента. Инспектор Кремер из западного районного отдела по расследованию убийств выступал в разных ролях: был он и врагом, и сторонним наблюдателем, пару раз даже союзником, но клиентом — никогда. И судя по выражению его круглой красной физиономии, пришел он вовсе не для того, чтобы предложить задаток.

Я приблизился к двери и поставил ее на цепочку, потом приоткрыл на два дюйма и сказал в щелку:

— Приветствую. Я не открываю потому, что мистер Вульф не один. Я вас устрою?

— Нет. Знаю я, что он не один. Миссис Томас Г. Еджер торчит уже почти полчаса тут. Откройте дверь.

— Будьте как дома. Я выясню обстановку, — я прикрыл дверь, вернулся в кабинет и сказал Вульфу: — Портной. Он говорит, что костюмы принесли около получаса назад, и хочет посоветоваться.

Вульф поджал губы и хмуро взглянул на меня, потом на гостью. Когда на пороге топчется представитель властей, Вульфу больше всего хочется передать ему через меня, что он занят и просит не мешать. Тем более если приходит инспектор Кремер. Однако ситуация и без того была достаточно сложная. Если ищейки разнюхали про дом и накрыли Фрэда Даркина, дело дрянь, и еще хуже будет, когда Кремер ворвется сюда с ордером. А тут еще миссис Еджер. Коль Кремер знает, что она уже полчаса сидит у нас, стало быть, они за ней следят, и нам не худо выяснить, почему.

Вульф повернулся к гостье.

— У дверей стоит инспектор полиции Кремер, и он знает, что вы здесь.

— Откуда?

— Спросите его сами. Но можно предположить, что за вами следили. Вы под наблюдением.

— Да как они посмели?! Следить за мной! Не верю! Если они…

Снова прозвенел звонок, и Вульф посмотрел на меня.

— Давай, Арчи.

Полицейские — враги частных детективов. Так было и будет всегда. За спиной нью-йоркского полисмена — мощь общественного мнения восьми миллионов человек, у частного же сыщика нет ничего, кроме права на жизнь, свободу и стремления к счастью. И хоть сами по себе вещи эти прекрасные, в спорах они не помогают.

Кто же сейчас нанесет первый удар? И что это будет: хук, свинг или прямой в челюсть?