Когда я приведу вас к присяге, вы должны будете ее сдержать – абсолютно никакой болтовни о деталях после того, как выйдете отсюда. Понятно?

Они все кивнули. Бинк был еще больше озадачен. Все, что он понял – это то, что он должен играть против приятной молодой особы, но какого рода эта игра на глазах у других, о которой никому не разрешалось рассказывать после? Что ж, будь что будет. Может быть, это окажется чем-то вроде магии.

Трое мужчин сидели в ряд на одной стороне стола, а три девушки напротив них. Бинк оказался сидящим напротив красавицы, ее колени касались его колен, так стол был узким. Они были шелково-гладкие, эти колени, посылая мурашки вдоль его ног.

Помни о Сабрине! – велел себе Бинк. Обычно он не был падок на хорошенькие лица, но у нее было исключительно красивое лицо. Кроме того, совсем не помогало то, что она одела плотный свитер. Какая фигура!

Судья сел в торце стола.

– Вы, три леди, клянетесь ли говорить правду на этом слушаньи и молчать о том, что происходило здесь, когда все закончится? Потребовал он.

– Да, – хором ответили девушки.

– А вы, трое, клянетесь в том же?

– Да, – произнес Бинк вместе с другими. Если от него требовалось лгать здесь, но никогда после не говорить об этом, не означает ли это, что в действительности ложь не является ложью? Судья знал, в чем заключается правда, а в чем фальшь, так что в результате...

– Слушается дело об изнасиловании, – объявил судья.

Бинк, шокированный, старался скрыть свое отвращение. Неужели им предстоит разыграть насилие?

– Среди присутствующих, – продолжал судья, – есть девушка, которая говорит, что ее изнасиловали... и мужчина, которого она обвиняет. Он подтверждает, что это произошло, но говорит, что это было добровольно. Правда, мужчины?

Вместе со всеми Бинк энергично кивнул. Братцы! Он лучше бы нарубил дров за этот ночлег. Теперь он сидел здесь, признаваясь в насилии, которого никогда не совершал.

– Дело слушается анонимно, чтобы защитить репутацию лиц, связанных с ним, – сказал судья. – Так, чтобы выслушать противоположные стороны в присутствии всех заинтересованных партий, не выдавая их всему обществу.

Бинк начал понимать. Репутация девушки, которую изнасиловали, могла быть загублена, хотя в случившемся ее вины не было. Многие мужчины откажутся жениться на ней по одной лишь этой причине. Таким образом, она могла выиграть дело, но проиграть свое будущее. Мужчина, виновный в изнасиловании, будет изгнан, а мужчина, подозреваемый в этом, всегда будет находиться под подозрением, усложняющим его жизнь. Это являлось почти таким же серьезным преступлением, подумал Бинк, как не иметь магии. Добиться правды было деликатным делом, которое ни одна из заинтересованных сторон не хотела афишировать на открытом процессе. И у победителя, и у проигравшего репутация пострадает. Но тогда, как же восстановить справедливость, если дело никогда не дойдет до суда? Отсюда это закрытое полуанонимное слушанье. Окажется ли его достаточно?

– Она говорит, что гуляла вдоль провала, – сказал судья, заглядывая в свои записи. – Он подобрался сзади, схватил ее и изнасиловал. Правильно, девушки?