– Что в них интересного?

– Возможно, это вагоны того самого поезда.

– Почему вы так решили?

– Потому что за ними приглядывает наряд милиции. На путях, в тупике у депо полно вагонов, но ни один из них не охраняется.

– Что ж, может быть, ты и прав. В тупике проще посадить отряды в вагоны. Меньше свидетелей. Ты сообщил об этом Липатову?

– Пока нет, только вам.

– Сообщи. В дальнейшем поддерживай связь с ним. Сейчас ты и твои ребята в подчинении антитеррористической службы.

– Я это помню! Но посчитал, что и вы должны быть в курсе происходящего.

– Не надо лишний раз выходить на связь, Дмитрий. Общайся с Липатовым без дубляжа. Все, что мне надо, я узнаю от него.

– Понял.

– Свяжись с ним прямо сейчас!

– Есть!

– Удачи!

Через десять минут Александрову позвонил Липатов и сообщил:

– Похоже, Шатун нашел вагоны нашего поезда.

– Да? – словно не знал об этом, произнес генерал СВР. – И где нашел?

Липатов слово в слово передал Александрову то, что тот уже слышал от своего подчиненного.

Он ответил:

– Возможно, так оно и есть. Но не факт.

– Я приказал продолжить наблюдение. Хотя о месте посадки наемников и «державников» мы должны узнать при постановке задачи. Вагоны – это хорошо, но нам-то нужен тепловоз! Смогут ли твои ребята проникнуть в него, если место отправления наверняка будет усиленно охраняться?

– Усиленное охранение – лишние люди, чрезмерное внимание железнодорожников, даже случайных прохожих. Поэтому усиливать охрану нецелесообразно. Думаю, перед самой посадкой и одиночный наряд милиции будет убран. Уверен, Шатун найдет способ прорваться на тепловоз.

– Мне бы твою уверенность. Ладно, у тебя по операции ничего нового нет?

– Только то, что Микович планирует постановку задачи для отряда Глинеша на вечер воскресенья.

– И ты молчал об этом?

– Хотел позвонить, ты опередил.

– Значит, в воскресенье, – проговорил Липатов. – Постановку задач он хочет провести отдельно.

– В любом случае, Геннадий Анатольевич, мы будем в курсе заданий, которые Микович определит как наемникам, так и «державникам». Да их и просчитать несложно.

– Просчитать можно, но лучше знать наверняка.

– Не спорю.

– Меня беспокоит, что мы не будем иметь возможность хоть как-то управлять диверсионной группой.

– Она будет действовать по обстановке.

– Это понятно, но вот, скажем, как мы предупредим их, что машинист и помощник тоже наши люди? А это немаловажная деталь. Если в ходе операции пойдет что-то не так, Шатун мог бы помочь, получив сигнал.

– Да, согласен, это слабое место, но еще не вечер, Геннадий Анатольевич. Глядишь, и представится возможность связать командира группы с машинистом. А нет, то, в конце концов, помощник машиниста может прояснить обстановку, выйдя в тамбур первого вагона. Для этого требуется разбить два стекла. Подождем до вечера?

– Придется. Ну и проблему подкинули нам бандюки!

– Снимем мы ее, Геннадий Анатольевич. Не такие операции проводили.

– Я что-то не припомню, чтобы когда-либо приходилось работать в таких мутных условиях.

– Пополним свой боевой опыт.

– Ты, как и всегда, настроен оптимистически.

– А иначе нельзя. Мы обязаны быть оптимистами. Так что и ты держи хвост пистолетом. У тебя заместитель убыл в Белгород?