Сейчас самое важное — лежать тихо, чтобы одеяло не зашуршало и она не выдала себя. «Почему? — спросила она саму себя и тут же ответила: — Потому что». На самом деле никакого рационального объяснения не было. Она понимала одно: надо лежать тихо, расслабиться и воспринимать все происходящее как должное. Когда она притворилась спящей, ей стало немного легче. Наступило какое-то оцепенение, помогавшее ей пережить ужасные часы, когда она просыпалась в тихой комнате совершенно одна — без Рейдара.

Как только она вспомнила о Рейдаре, перед ее мысленным взором тут же возникло его белое, безжизненное тело — пустая оболочка, в которой больше не было души. Бренные останки старого, несгибаемого, тщеславного человека, окружавшего себя непроницаемой броней. С течением времени она стала его бояться. Она боялась говорить ему, о чем она думает, потому что Рейдар не относился к ней всерьез. Он обращался с ней как с маленькой. С ней, пятидесятичетырехлетней Ингрид Есперсен, обращались как с маленькой девочкой!

Машинально, забыв обо всем, она вздохнула от жалости к себе. Но, услышав тихий вздох, тут же оцепенела. Она совсем не хотела ни вздыхать, ни шевелиться.

«Я неудачница, — подумала она. — Как странно сложилась жизнь! Мне уже за пятьдесят, я вдова, но по-прежнему, как ребенок, жалею себя. Но не потому, что я осталась одна, а потому, что мне никогда не удавалось жить так, как я хочу. Всю жизнь приходилось угождать другим, отказываться от своих желаний. А ведь все могло бы быть совершенно по-другому, если бы я не боялась… Я слишком всего боялась. И мне показалось, что Рейдар способен меня защитить. Ну и что вышло? Каким образом Рейдар защитит тебя сейчас? Страх, который куда-то прятался, когда Рейдар был рядом, проснулся снова… Я стала пленницей страха, от которого мне уже не освободиться».

Ингрид лежала тихо и думала о своей жизни. Совершенно верно, она вышла замуж за Рейдара, потому что рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. А теперь Рейдара нет, и страх, от которого она бежала столько лет, догнал ее.

Зря она все-таки выбрала Рейдара. Надо было выйти за ровесника, жить счастливо, растить детей. А теперь уже поздно… Теперь она уже не может иметь детей. «Да, но ведь ты сама никогда не хотела детей», — напомнила она себе. Верно, не хотела, но все же могла бы их иметь. Хороший муж заставил бы ее. Женщина, которая уверяет, что не хочет детей, — сама еще ребенок. Она не способна стать взрослой. И вот что получилось в результате!

«Я старею. Мужчины еще обращают на меня внимание, но по большей части из вежливости или из жалости. Я всегда переходила из рук в руки, как трофей. Я похожа на американских старух с подсиненными волосами. Я цапля, птица неправильного размера. Да, я несу свои годы с достоинством, потому что так и не поняла, что значит стареть. Женщины помоложе презирают меня, а мужчины помоложе стыдятся, потому что я использую все доступные мне средства, чтобы оставаться молодой, то есть отрицать себя. В глазах других я лишена достоинства».

Новый звук снова заставил ее оцепенеть. Она лежала на боку с широко открытыми глазами, глядя на пол и на желтую полоску света. Она была не одна.