— Не бери меня, старичок! Пусти лучше в сине море; я тебе сама пригожусь: что пожелаешь, то и сделаю.

Старик подумал-подумал и говорит:

— Мне ничего от тебя не надобно: ступай гуляй в море!

Бросил золотую рыбку в воду и воротился домой. Спрашивает его старуха:

— Много ли поймал, старик?

— Да всего-навсего одну золотую рыбку, и ту бросил в море; крепко она возмолилась: отпусти, говорила, в сине море; я тебе в пригоду стану: что пожелаешь, все сделаю! Пожалел я рыбку, нé взял с нее выкупу, даром на волю пустил.

Ах ты, старый черт! Попалось тебе в руки большое счастье, а ты и владать не сумел.

Озлилась старуха, ругает старика с утра до вечера, не дает ему спокоя:

— Хоть бы хлеба у ней выпросил! Ведь скоро сухой корки не будет; что жрать-то станешь?

Не выдержал старик, пошел к золотой рыбке за хлебом; пришел на море и крикнул громким голосом:

— Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой.

Рыбка приплыла к берегу:

— Что тебе, старик, надо?

— Старуха осерчала, за хлебом прислала.

— Ступай домой, будет у вас хлеба вдоволь.

Воротился старик:

— Ну что, старуха, есть хлеб?

— Хлеба-то вдоволь; да вот беда: корыто раскололось, не в чем белье мыть; ступай к золотой рыбке, попроси, чтоб новое дала.

Пошел старик нá море:

— Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой.

Приплыла золотая рыбка:

— Что тебе надо, старик?

— Старуха прислала, новое корыто просит.

— Хорошо, будет у вас корыто.

Воротился старик — только в дверь, а старуха опять на него накинулась:

— Ступай, — говорит, — к золотой рыбке, попроси, чтоб новую избу построила; в нашей жить нельзя, того и смотри что развалится!

Пошел старик нá море:

— Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой.

Рыбка приплыла, стала к нему головой, в море хвостом и спрашивает:

— Что тебе, старик, надо?

— Построй нам новую избу; старуха ругается, не дает мне спокою; не хочу, говорит, жить в старой избушке: она того и смотри вся развалится!

— Не тужи, старик! Ступай домой да молись Богу, все будет сделано.

Воротился старик — на его дворе стоит изба новая, дубовая, с вырезными узорами. Выбегает к нему навстречу старуха, пуще прежнего сердится, пуще прежнего ругается:

— Ах ты, старый пес! Не умеешь ты счастьем пользоваться. Выпросил избу и, чай, думаешь — дело сделал! Нет, ступай-ка опять к золотой рыбке да скажи ей: не хочу я быть крестьянкою, хочу быть воеводихой, чтоб меня добрые люди слушались, при встречах в пояс кланялись.

Пошел старик нá море, говорит громким голосом:

— Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой.

Приплыла рыбка, стала в море хвостом, к нему головой:

— Что тебе, старик, надо?

Отвечает старик:

— Не дает мне старуха спокою, совсем вздурилась: не хочет быть крестьянкою, хочет быть воеводихой.

— Хорошо, не тужи! Ступай домой да молись Богу, все будет сделано.

Воротился старик, а вместо избы каменный дом стоит, в три этажа выстроен; пó двору прислуга бегает, на кухне повара стучат, а старуха в дорогом парчовом платье на высоких креслах сидит да приказы отдает.

— Здравствуй, жена! — говорит старик.

— Ах ты, невежа этакой! Как смел обозвать меня, воеводиху, своею женою? Эй, люди! Взять этого мужичонка на конюшню и отодрать плетьми как можно больнее.