– Не довелось. И, судя по вашему описанию, не горю желанием.

Скотников выдернул пробку из бутылки, понюхал, посмотрел через бутылку на свет, потом покрутил ее и сделал приличный глоток из горлышка. Крякнул, медленно выдохнул, вытер рукавом губы.

– Нормально. Думал, может, испортился или выдохся. Пойдет. В самый раз.

Тем временем кофе готовили и наливали в чашки.

Евгений достал из холодильника бутылку водки, доверху налил две стопки.

– Я же говорил, что выпью с вами водку. За весть, что перевернула все в голове. Думал, что у жены уже другой мужчина. Да и на детей выросших посмотреть – это тоже счастье. Спасибо! За вас!

Мы чокнулись. Скотт употребил свою стопку одним махом. Я выпил половину и заметил:

– А как же мы сейчас будем пить кофе по-ирландски?

– Нормально будем. Это бодрит.

Было видно, что Евгений снова «поплыл». Надо заканчивать. Получать информацию.

Кофе готов. Сделал глоток адского варева. То, что Скотников умел варить такой кофе – нет сомнений. Он бодрит. Адское варево. Сердце, как мотор, которому вдавили в пол акселератор, заработало. Мозги прочистились. Сон, вялость прошли. На лбу выступила испарина. Уши запылали. Значит, и мозгу жарко. Уши – это радиатор для охлаждения мозга.

– Ну что, Джон! Видео, думаю, уже скачалось. Я бы очень хотел получить информацию по участкам.

– Конечно!

Он вставил мою карту в свой компьютер и начал загружать информацию. Туда же полетела и информация о лицах. Фото, краткая биография, справка, псевдонимы, чему и когда обучали в этом лагере.

Получалось, что не у всех была одинаковая система подготовки. Тут были специалисты по подрыву, а были те, кто должен грамотно охранять те самые буровые, перекрывать подходы противника к ним. Контрпартизанские методы ведения войны. Теоретическое тушение пожаров на скважинах. Обнаружение и снятие зарядов. Маскировка на местности. Много чего еще. Но это так, прикладной факультатив. В Центре будет интересно, но у меня задание иное.

Копирование закончилось. Я спрятал карту памяти в карман. Тепло попрощался со Скотниковым и вернулся в мотель.

Народ уже закончил праздновать день рождения Билла и разошелся. Свет горел только над гаражом. На часах почти час ночи. И хотя вокруг было тихо, меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают.

Ах да! Видеокамеры на улице. Они все видят, все слышат. Не нужно пускать по следу бригады наружного наблюдения. Тем паче в ночное время, когда на улице, кроме объекта оперативной заинтересованности, больше никого.

Сиди в операторской, крути ручки, смотри. На соседней улице могут стоять машины с группой захвата.

Вроде я не неврастеник, но появилась тревожность. Что-то должно произойти. Что-то должно случиться. Недоброе. Неприятное.

Изображаю беззаботный вид подвыпившего гуляки, а сам лихорадочно соображаю. Может, конечно, сам себя накручиваю, а может, и нет. За десятилетия в разведке научился доверять интуиции, да и обучали в «школе», что часто неосознанный страх, тревожность – результат анализа подсознания. Мы не осознаем опасности, а подсознание на основе малозаметных факторов выдает свое заключение об опасности.